Ужин мертвецов. Гиляровский и Тестов. Андрей Добров

что застыли? – рявкнул на них Захар Борисович, потом наставил указательный палец на служивого: – Ты! Рви простыню!

      Он повернулся ко мне:

      – Надо остановить кровь и закрыть рану.

      Архипов схватил кончик моего шарфа и, быстро помяв его пальцами, отпустил.

      – Не то.

      – Галстук! – подсказал я.

      Сыщик быстро сорвал с себя галстук и склонился над женщиной.

      – Подержите ей голову.

      Я обогнул сыщика, оттеснил любопытствующего дворника и просунул руку под затылок несчастной.

      – Аккуратно! – скомандовал Архипов.

      Я поднял голову повыше, и сыщик быстро обмотал шею. Серый галстук тут же набух кровью.

      – Артерия, – сказал я.

      – Вижу, – кивнул сыщик. – Плохо. Не спасем.

      Женщина вдруг открыла глаза. Взгляд ее был пуст и сер. Она с трудом подняла пухлую вялую руку и поднесла ее к шее.

      – Не двигайтесь, – сказал ей Архипов, пытаясь промокнуть кровь уголком кружевной салфетки, которую хозяйки обычно днем кладут на подушки.

      Я повернулся к дворнику:

      – Врач поблизости есть? Срочно зови! Или беги в часть, вызывай карету «Скорой помощи»!

      В этот момент женщина вдруг вцепилась рукой в галстук и попыталась его сорвать. Я перехватил ее руку и прижал к кровати. В горле самоубийцы забулькало, побелевшие губы шевельнулись, но женщина тут же захрипела и, закатив глаза до белков, закашляла кровью.

      – Это агония, – пробормотал Архипов, удерживая бесполезный галстук на ране. Потом он отпустил руки и устало повернулся ко мне.

      Дворник привел доктора, когда все уже кончилось. Мы с Архиповым мыли руки в ванной комнате и слушали объяснения городового.

      – Воды попросила! Я пошел, принес. Она же тихая такая лежала.

      – Так, – сухо прервал его Архипов, подворачивая окровавленные манжеты.

      – Выпила и говорит, открой, мол, форточку, душно…

      – Дальше.

      – Пошел открывать, значит. Слышу – звон. Я повернулся – а она уже себя режет. Ну, я и закричал «караул».

      – Здравствуйте, господа, – кивнул доктор – высокий человек с усталым лицом и темными кругами под глазами. – Как я понимаю, уже слишком поздно?

      Архипов кивнул.

      – Мне… можно взглянуть? – спросил доктор. – Понадобится мое заключение?

      – Прошу вас, – ответил Захар Борисович и снова повернулся к городовому: – А что ж ты сам кровь не остановил, балда? Или вас этому не учат?

      – Растерялся, – развел руками тот.

      Я пошел в спальню. Доктор с усталым лицом пытался нащупать пульс. Покачав головой, он расстегнул пальто и достал из кармана пиджака стетоскоп. Приставил его к неподвижной груди, выбрав место, где не было крови.

      – Знали ее? – спросил я.

      – Едва. Обычная семья. Имен не помню. Был тут только раз, с консультацией по поводу бесплодия мужа.

      – Понятно.

      В дверном проеме показался Архипов.

      – Гиляровский, –