Веселый третий. Мария Киселева

быть. А Валя просто не знает, что делать.

      – Давайте нахватаем двоек, – предложил Сеня Гиндин. – А потом начнём их исправлять.

      – А что? – поддержал Сковородкин. – Никто и не узнает, какие это двойки.

      Это они придумали, конечно, так, для смеха, но звеньевая очень возмутилась и сказала, что это будут нечестные двойки, а отметки надо получать честно. Опять поговорили, поговорили про Мишу и решили переходить ко второму вопросу. В этом вопросе стояли внеклассные мероприятия. Это значит: помогать младшим, собирать макулатуру и металлолом. Решили собирать макулатуру завтра же. Но тут вышла временная задержка из-за сильных декабрьских морозов.

      Глава 9

      Новогодние стенные газеты всегда бывают самые лучшие. Оно и понятно: они с Дедом Морозом. Но такую ещё не видали. Её внесли перед уроками сестры Савчук, причем Галя входила в дверь спиной и так и шла задом наперёд, держа двумя руками широкий рулон, а Валя с другого конца несла этот рулон, сдвинув брови и растопырив локти. За ними важно выступала Шурикова соседка Вера с портфелями Вали и Гали. Все, конечно, бросились к газете. Дед Мороз был сделан аппликацией. Никто не знал, что аппликация – это такая красота! Парчовая шапка у Деда блестела так, словно она обледенела и как будто поэтому она была такая жёсткая, задубелая. Хотелось прижать к ней палец и посмотреть, какая под ним получится проталинка. Но самое главное – борода. Серебристая, капроновая, она занимала весь правый верхний угол, всю половину и даже свисала ниже листа.

      Весь класс прямо с ума сошёл, когда увидел такую газету. Все галдели, лезли вперёд, тянули руки, чтобы потрогать.

      Галя и Валя Савчук сразу стали красные, лохматые, отбивались локтями и коленками и кричали: «Тише! Не давите!» Сеня Гиндин всех расталкивал, оттаскивал назад, орал почему-то:

      – Ишь, бездельники, лежебоки! Бросились на готовенькое!

      Сам он ничего ещё для газеты не сделал и только теперь должен был прикрепить её кнопками. Когда он пролез к стене и встал на учительский стул, оказалось, что кнопки у него пропали.

      – Что за злые шутки? – кричал Гиндин со стула. – Мишка, ты не проглотил?

      – Нет, – сказал Капустин и закрыл рот.

      – Чиж! Не у тебя в кармане?

      – Нет.

      Коробка с кнопками нашлась у самого же Сени, и газета была повешена на стену. Вот тут-то и стало видно, и какая шапка, и какая борода, и что она занимает всю правую половину листа.

      Когда вошла Нина Дмитриевна, она сказала: «Ох!» – и остановилась у газеты. А все зашумели и засмеялись, потому что все поняли, что Нина Дмитриевна не ожидала такой красоты, потому что она даже не заметила, что забыла поздороваться и положить журнал на стол. А так и стояла минуту, а может, больше, а когда повернулась, то потёрла ладонью об ладонь и сказала:

      – Ах, как у нас хорошо, ребята. Вроде морозец и пахнет хвоей. И вроде мы все румяные, правда?

      – Правда! – закричали ребята.

      Вот какая была газета. С ней стало веселее, интереснее, только задачи решать стало трудно. Арифметика совсем не лезла в голову, когда тут такой Дед Мороз и пахнет