Девушки со странностями. Книга 3. ВиКи

сразу вызвался Рено. – Погоди-ка… Разве эта песня не обращение к бедному парню? Откуда там мужской голос?

      – Это реплика трансвестита. Или ты текст не читал?

      – Чего?!

      – Рено не очень силён в английском, – оправдал его Марк.

      – Мне действительно нравилась эта песня, пока я не узнал, что в ней поётся про трансвестита!

      – Он упоминается только в одном куплете, – возразила я.

      – Ты везде протащишь свои извращенские штуки!

      – Рено, это ирония.

      – Жаклин говорила точно так же. – И Рено поднял голос до максимально высокого регистра: – «Мальчики, давайте назовёмся „Девушки со странностями“, это же ирония! Мальчики, подкрасьте глаза, вы же артисты!» Не надо делать из меня голубого! Хотя бы гитарист должен оставаться гетерастом, ясно?

      – Я спою эту строчку, – смирился Марк. – Пошли на запись.

      Дневник Матильды

      17 февраля ’04

      Сегодня отец прокрался в мою комнату. Я ещё спала, кошки тем более: Муссон – на подушке, Марта – в ногах.

      – Матильда, давай поговорим. – Папа опасливо сел на кровать.

      – О чём? Я спать хочу… – Лениво стеная, я зарылась под одеяло.

      – Я звонил Адель.

      О, Господи, он ещё и Гнидель звонил.

      – Она сказала, что у вас идут экзамены.

      – Ой, па-ап…

      – Надо что-то решать с учёбой. Ты хочешь оставаться в Сорбонне? Или что ты хочешь?

      – На текущий момент я бы хотела поспать, – промычала я.

      – Матильда!

      – Пап, ну я правда не знаю.

      – Если ты не сдашь сессию, тебя отчислят!

      – Да и хрен с ним.

      – Матильда! – не столько возмутился, сколько удивился папа. – Хорошо. Если ты больше не собираешься быть журналистом, может, тебе сменить факультет?

      – Пап, ты такие сложные задачи с утра задаёшь…

      – Довольно смешной вопрос для студентки третьего курса, но… Матильда, чем ты хочешь заниматься в жизни?

      – Честно? Я хочу работать в конюшне.

      – Где?!

      – В нашем конноспортивном клубе. Хочу ухаживать за лошадьми.

      – Может, хотя бы тренером в школе верховой езды? – с надеждой спросил отец.

      – Пап, ну какой с меня тренер? Я даже кота не могу к лотку приучить.

      – А твои награды, разве они ничего не значат? – Он показал на полку с кубками, которые слабо поблёскивали под слоем пыли.

      – Несколько побед в юношеских соревнованиях. Кого этим удивишь?

      – Ты ведь лучшая наездница Парижа.

      – Была. И то среди молодняка.

      Отец разочарованно покачал головой.

      – Мне определённо не нравится твой настрой.

      – Я сама себе уже давно не нравлюсь.

      – Не понимаю. Ты же всегда была ответственной, хорошо училась…

      Я села на кровати, неосторожно потревожив сон Муссона.

      – Я просто тупо заполняла свою жизнь. Не останавливаясь и не думая, зачем я это делаю. Я ведь ни в школе, ни на первом курсе ни одного дня не пропустила, представляешь? Ну разве не дура?

      – И что