Школа злословия. Ричард Шеридан

те, кто подобные выдумки передает, одинаково виновны.

      Миссис Кэндэр. Безусловно; передатчики сплетен нисколько не лучше, чем их сочинители. Это – старое утверждение, и очень правильное. Но что поделаешь, как я уже сказала! Ну, как вы запретите людям говорить? Сегодня миссис Клэккит уверяла меня, что мистер и миссис Хонимун теперь уже только по названию муж и жена, как и остальные их знакомые. Она намекнула также, что некая вдова, на соседней улице, самым удивительным образом избавилась от водянки и приобрела прежнюю стройность. А мисс Тэттл, которая была тут же, утверждала, что лорд Бэффэло застал свою супругу в некоем весьма сомнительном доме и что сэр Генри Бокет и Том Саунтер должны скрестить шпаги по такому же делу. Но, боже мой, неужели вы думаете, что я стала бы передавать эти россказни! Нет, нет, передатчики сплетен, как я уже сказала, ничуть не лучше, чем их сочинители.

      Джозеф Сэрфес. Ах, миссис Кэндэр, если бы все обладали вашей сдержанностью и добрым сердцем!

      Миссис Кэндэр. Я должна сознаться, мистер Сэрфес, что я не выношу, когда на людей нападают за их спиной; и когда относительно моих знакомых обнаруживаются какие-нибудь некрасивые обстоятельства, я всегда предпочитаю думать о них одно наилучшее. Кстати, я надеюсь, это неправда, что ваш брат окончательно разорился?

      Джозеф Сэрфес. Я боюсь, что его дела действительно очень плохи, сударыня.

      Миссис Кэндэр. Ах, я тоже слышала. Но вы должны ему сказать, чтобы он не падал духом. В таком же положении почти все – лорд Спиндл, сэр Томас Сплинт, капитан Куинз и мистер Никкит, – все, я слышала, прогорят на этой неделе. Так что если Чарлз пойдет ко дну, то он увидит, что половина его знакомых тоже разорена, а это, как-никак, утешение.

      Джозеф Сэрфес. Несомненно, сударыня, и очень большое.

      Входит слуга.

      Слуга. Мистер Крэбтри и сэр Бенджемин Бэкбайт.

      Слуга уходит.

      Леди Снируэл. Вот видите, Мэрайя, ваш поклонник вас преследует: вам положительно негде укрыться.

      Входят Крэбтри и сэр Бенджемин Бэкбайт.

      Крэбтри. Леди Снируэл, целую вашу руку. Миссис Кэндэр, вы, кажется, не знакомы с моим племянником, сэром Бенджемином Бэкбайтом? Ей-богу, сударыня, это остроумнейший молодой человек и прелестный поэт вдобавок. Не правда ли, леди Снируэл?

      Сэр Бенджемин Бэкбайт. Ах, что вы, дядюшка!

      Крэбтри. Ей же богу, это правда. По части ребусов и шарад он вам забьет лучшего рифмача во всем королевстве. Ваша милость слышала эпиграмму, которую он написал на той неделе по поводу загоревшегося пера леди Фризл? Ну-ка, Бенджемин, повтори ее, или шараду, которую ты сочинил экспромтом на вечере у миссис Драузи. Скажи: мое первое – название рыбы, мое второе – знаменитый адмирал, мое…

      Сэр Бенджемин Бэкбайт. Дядюшка, нет, прошу вас…

      Крэбтри. Честное слово, сударыня, вы бы изумились, если бы только слышали, до чего он искусен во всех этих прелестях.

      Леди Снируэл. Я удивляюсь, сэр Бенджемин, что вы никогда ничего не печатаете.

      Сэр