Фредерика. Джорджетт Хейер

Так тебе и надо, плохая ты собака!

      Лафра же в знак благодарности встал на задние лапы и облизал ей лицо. Она столкнула его передние лапы с коленей и встала.

      – Ты – бесстыжий простолюдин! – сообщила она псу. Подняв глаза на Альверстока, она протянула ему руку. – Благодарю вас! – улыбнулась Фредерика. – Мне пора идти. Вы ведь скажете мне, сколько мистеру Тревору придется заплатить этим людям?

      – Одну минуточку! – возразил маркиз. – Вы еще не объяснили мне, как получилось, что вы гуляли одна, кузина.

      – Да, не объяснила, – согласилась она. – Но и вы тоже не объяснили мне, с какой стати это вас интересует, кузен?

      – Я готов это сделать прямо сейчас. Каковы бы ни были нравы в Херефордшире, но для Лондона они не годятся. Девушки вашего возраста и происхождения не разгуливают по улицам в одиночку.

      – В общем, это случается не так уж часто, и, естественно, я бы ни за что не отпустила Чарис одну. Но я уже не девочка. Полагаю, вы можете считать меня таковой, потому что сами намного старше, но клянусь вам, я перестала быть юной мисс много лет назад! В любом случае я не обязана отчитываться перед вами в своих действиях, кузен Альверсток!

      – Обязаны и будете, как миленькая! – парировал он. – Если вы рассчитываете на то, что я введу вас в общество, Фредерика, то должны подчиняться правилам, установленным этим самым обществом! Или вы будете вести себя так, как я велю, или я умываю руки. Если вы намерены перевернуть весь мир с ног на голову, поищите себе другого благодетеля!

      Она вспыхнула и уже открыла рот, чтобы дать ему достойный отпор, но язвительные слова так и не сорвались у нее с языка. После долгой паузы она выдавила улыбку и произнесла:

      – Полагаю, вы будете просто счастливы умыть руки, чтобы не иметь с нами никаких дел, особенно после сегодняшнего случая.

      – О нет! – холодно ответил маркиз. – Даже не мечтайте об этом!

      – Вот этого я и не могу сделать, хотя мне и очень хочется, потому что меня убивает необходимость держать язык за зубами! – призналась она. – Мне бы очень хотелось устроить вам хорошенькую выволочку, милорд, но я еще сохранила остатки совести – в отличие от вас! – откровенно заявила она.

      – Но почему? – похоже, разговор начал забавлять его светлость.

      – Потому что самым беспардонным образом унижая меня, вы прекрасно знаете, что я не смогу дать вам отпор, поскольку слишком обязана вам!

      Он рассмеялся:

      – А вы, конечно, полагаете, что смогли бы?

      – Да уж, будьте уверены! Я способна произносить очень обидные вещи, когда выхожу из себя.

      – На меня они не подействуют!

      Она покачала головой, и на щеках у нее образовались очаровательные ямочки.

      – Нет, на сегодня с меня хватит. Говоря по правде, я частенько выхожу из себя именно потому, что моя тетя говорит то же самое, что и вы: ничто не раздражает сильнее ощущения собственной неправоты, верно?

      – Не знаю. Никогда не думал об этом.

      Она явно удивилась, но решила не настаивать.

      – Что ж, я постараюсь сделать так, чтобы