Неизвестное о Марине Цветаевой. Издание второе, исправленное. Елена Айзенштейн

пяти—шести озер, не то луж: болото. (<Были> в <Тарусе> такие места, такие <леса>)»157. Читатель, осведомленный в дальнейшей трагедии семьи Марины Цветаевой, возможно, захочет увидеть в сюжете сна ловушку, в которой окажется семья Цветаевой, вернувшись в СССР. В контексте 1933 года сон еще раз подчеркивает связанность творчества с любовью к природе, к деревьям. Таруса во сне – оттого что в июле Марина Цветаева вспоминает прошлое: Россию, детство, умерших родственников: брата, отца, мать, отца, всю ту жизнь. В 1933—1934 годы написаны посвященные детству и юности «Музей Александра III», «Лавровый венок», «Открытие музея», «Жених», «Два Лесных Царя», «Сказка матери», «Мать и музыка». В одной из рабочих тетрадей сохранился прозаический набросок о музыкальной школе Зограф-Плаксиной, где когда-то училась Цветаева. Именно в 1934 году Цветаева напишет о себе, используя музыкальную метафору: «Мои стихи сейчас – <последнее> арпеджио какого-то великого раската. Я еще все могу, но мне ничего не нужно»158.

      Глава третья

      ТОСКА ПО РОДИНЕ

      Этих белизн,

      Этих тишизн:

      Первоотчизн —

      Стоит ли жизнь?159

      Родина есть чело

      Зевсово160

      1. Совдохновение

      Стихотворение «Тоска по родине»161 писалось в конце апреля – в начале мая 1934 года, затем дорабатывалось в декабре 1934 года, Цветаева возвращалась к нему и в мае 1936 года. В. Ходасевич назвал это произведение Цветаевой «исключительно тягостным по мысли и настроению, но и столь же сильным по выполнению», одним из «самых замечательных ее стихотворений»162. Хвалебную оценку дал и Г. Адамович в «Последних новостях»163. Часто «Тоска по родине» трактуется как стихотворение о тоске по России164. А. А. Саакянц справедливо заметила, что «понимать стихотворение в таком смысле – значит упрощать и даже искажать его смысл»165. Сама Цветаева объясняла в мае 1934 года: «…Я в мире люблю не самое глубокое, а самое высокое, потому русского страдания мне дороже гётевская радость, и русского метания – то уединение. Вообще, не ошибитесь, во мне мало русского (NB! сгоряча ошибаются все), да я и кровно – слишком – смесь <…>. <…> Я и духовно полукровка» (VII, 387—388)166. Добавим, Цветаева ощущала себя не только дочерью России, Германии, Польши, Франции, но еще – дочерью Неба. В 1927 году в письме А. А. Тесковой Цветаева писала о своей аполитичности, о том, что есть вещи, гораздо более важные «следующего дня страны, даже России»: «Я не могу принять всерьез завтрашнего лица карты, потому что есть после-завтрашнее и было – сегодняшнее и, в какой-то день, совсем его не будет (лица)»167. Вероятно, ей нравилась мысль Гёте однажды сказавшего: «Как человек и гражданин поэт любит свою отчизну, но отчизна его поэтического гения и поэтического труда – то доброе, благородное и прекрасное, что не связано

157

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 24, л. 23—24. Фрагмент сна публикуется впервые.

158

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 25, л. 13 об. Запись 23-го июня 1934 года. Впервые: СМЦ.

159

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 4, л. 31. Строки 1922 г., возникшие во время работы над стихотворением «Помни закон…» (20 июня 1922).

160

РГАЛИ. ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 15, л. 48 об. Из тетради, в которой Цветаева работала над поэмой «Новогоднее». 1927 г.

161

Впервые: // СЗ, 1935, №57. Стихотворение было включено в сб. 1961 г., первое посмертное издание стихов поэта.

162

ЦК, ч. 1, с. 458.

163

Там же, ч. 1. с. 453.

164

См. рецензии Г. Адамовича и С. Риттенберга: ЦК, ч. 1. с. 453—454. См.: В. Швейцер. Ш 07, с. 402.

165

Саакянц А. А. С 87, с. 605.

166

Ср. статью Ю. Иваска «Образы России в мире Марины Цветаевой», в которой Иваск пишет о том, что Цветаева не создала своего большого мифа о России, как Блок и Некрасов, но всегда ощущала «кровную связь с Россией». «Тоска по родине» им не рассматривается. // Новый журнал. №152 (1983). С. 389—412.

167

ЦТ, с. 86.