Студенты. Инженеры. Николай Гарин-Михайловский

вы, князь, шут гороховый… то бишь, я хотел вам предложить один вопрос: приедет ли ваша пышная родня вас провожать сегодня?

      – Нет, лорд, я уезжаю инкогнито.

      – Это значит, что вы все-таки не добились разрешения на ваш отъезд. Откуда же вы в таком случае достали денег? Мне страшно подумать, князь: неужели вы решились на преступление и, говоря грубым жаргоном обитателей тюрьмы, попросту украли у вашего батюшки деньги?

      – Лорд, что за выражения, – рассмеялся Шацкий, – за кого вы меня принимаете?

      – В таком случае я ничего не понимаю…

      – Да вы еще меньше, мой друг, поймете, если я вам скажу, что у меня в кармане тысяча рублей и я чист, как слеза.

      Шацкий щелкнул пальцами и перекрутился на одной ноге.

      – Во-первых, я вам не друг, а во-вторых, князь, позвольте по поводу последнего пункта остаться при особом мнении…

      – В таком случае я не могу больше продолжать с вами беседу и потому…

      Шацкий снял свою английскую фуражку.

      – Можете убираться ко всем чертям, барон.

      – Вы начинаете сердиться – это к вам не идет, – ответил Шацкий уже издали.

      – Как все-таки досадно, что мы связались с ним, – проговорил Корнев, – он нам всю дорогу испортит.

      – Ну черт с ним, – ответил Ларио, – давай раздавим еще по кружечке.

      И Ларио с чувством прижал ноготь к столу.

      – Да ведь так мы с тобой налижемся, пожалуй.

      – От пары пива? Хо-хо-хо! Как ты глуп еще, Вася! Человек, пару!

      Еще выпили пару.

      Ларио, по мере того как пил, делался все оживленнее, а Корнев как-то все больше и больше слабел.

      – Нет, я больше не буду, – уперся Корнев после третьей кружки. – У меня голова слабая, я не могу. Ты пей, а я посижу.

      – Вася, не выдавай!

      – Оставь!

      – Вася, будь друг! Ты ведь еще мальчишка, а я в Питере уже был и, как свои пять пальцев, знаю… приедем – все покажу. Вася, голубчик, выпей, уважь, будь друг.

      Корнев блаженно улыбался и наконец как-то отчаянно махнул рукой.

      – Вася, друг! понимаешь, друг! Мальчик, два пива!

      – Я боюсь только, – ответил Корнев, – что ты, Петя, скандал в конце концов сделаешь.

      – Я, скандал? Я?!

      И Ларио с чувством и упреком уставился в Корнева.

      – Вася?! Ты мой лучший друг. За кого ж ты меня принимаешь? Видишь эту вот кружку, – больше ни-ни! Понимаешь, Вася? Эх, Вася, ведь ты думаешь, я пью для удовольствия – нет! Для куражу пью. Робкий я, Вася! Как народ – так, кажется, сейчас бы сквозь землю провалился, – не знаю, куда руки, куда ноги девать, а как выпьешь, и ничего, – ходишь себе, точно никого нет. Вот и сегодня – народу много приедет, ну, я и подбадриваюсь.

      – Не перебодрись только.

      – Небось я знаю себя. Я, Вася, все знаю, все вижу, только скромность моя, Вася… Вот, Вася, хоть тебя взять. Думаешь, не вижу? А Наташа Карташева?

      – Что Наташа? – спросил, стараясь придать себе равнодушный вид, Корнев. – Тебе понравилась?

      – Вася, не финти, мне наплевать на Наташу, а вот твое рыльце в пушку. Подлец, Вася: