Малыш. Жюль Верн

меньше внимания, но ведь актриса так занята, вечно поглощенная своим искусством, играя почти каждый вечер, что неудивительно, если она иногда и забывала приласкать его. В первые дни ей приносили ребенка по утрам и сажали к ней на постель. Она забавлялась с ним, разыгрывая «мамашу». По так как он мешал ей хорошо выспаться, а она имела обыкновение спать по утрам очень долго, то Малыш стал допускаться только к завтраку. Какое удовольствие видеть его рядом с собой, сидящим на высоком, специально для него купленном стуле.

      – Вкусно?.. – спрашивала она.

      – О, все это так вкусно, – ответил он однажды, – как может быть только в больнице, где дают больным такие вкусные кушанья!

      Надо заметить, что хотя Малыша никто не обучал хорошим манерам, так как этого нельзя было ожидать ни от Торнпиппа, ни от О'Бодкинса; но он благодаря своей врожденной скромности, своему милому характеру всегда резко отличался от озорников Ragged school. Он был всегда выше своего положения, старше своих лет по выражаемым им чувствам и по поступкам. Несмотря на свою рассеянность, мисс Уестон не могла этого не заметить. Она знала о нем лишь то, что он был в состоянии рассказать ей, то есть свою жизнь со времени пребывания его у хозяина марионеток. Очевидно, он был покинутым ребенком, и мисс Уестон, находя в нем «врожденное благородство», не сомневалась, что он был сыном какой-нибудь знатной дамы, принужденной покинуть его при самых трагических обстоятельствах. И сейчас же воображение ее нарисовало целую драму, которая могла бы иметь громадный успех на сцепе. Она, конечно, играла бы первую роль… Сколько бы слез она вызвала!.. Как она была бы хороша, какое бы произвела потрясающее впечатление… и т. д. и т. п. И взволнованная, вся трепещущая, она хватала Малыша, сжимая его в своих объятиях, воображая себя на сцене и слыша целую бурю рукоплесканий…

      Как-то Малыш, смущенный ее ласками, спросил:

      – Мисс Анна!..

      – Что, милочка?

      – Я хотел бы вас спросить…

      – Говори, моя радость.

      – Вы не будете меня бранить?

      – Бранить? О нет, нет!

      – У каждого ребенка есть мама, не правда ли?

      – Да, мой ангел, у каждого есть своя мама.

      – Почему же я не знаю своей мамы?.

      – Почему?.. Потому что… – не сразу ответила озадаченная мисс Уестон, – потому что на это есть причина… но когда-нибудь ты увидишь свою маму… О, я уверена, что ты ее увидишь!..

      – Ведь вы не раз говорили, что она красивая, важная дама?..

      – Да, да, очень красивая и знатная!

      – Но почему же вы это знаете?..

      – По твоему виду… по твоей наружности! Вот потешный малютка, вздумал о чем расспрашивать! Ведь это же необходимо для драмы… чтобы она была важная, красивая… Но ты этого не поймешь!..

      – Да, я не понимаю! – ответил Малыш с грустным видом. – Мне иногда кажется, что моя мама умерла.

      – Умерла?.. О нет!.. Этого не надо думать… Если бы она умерла, то драмы бы не было…

      – Какой драмы?..

      Мисс Анна Уестон вместо