Ложный рассвет. Том Лоу

как он сам говорил, специалистом по подбору персонала. У него было две дочери и внук, что жили в Мичигане. «Гибралтар», его лодка – сорокадвухфутовый тральщик, – стоял в нескольких пирсах от «Юпитера».

      Дэйв перекрыл воду и убрал шланг. Ему было слегка за шестьдесят. Седовласый, он, несмотря на пристрастие к темным сортам пива, так и не обзавелся животиком. Как и я, он жил один – правда, жену потерял после развода.

      Дождавшись, пока Дэйв зайдет в кокпит, я предложил:

      – Бери пиво и поднимайся ко мне.

      Заглянув в холодильник, он громко присвистнул. Затем, держа в руке бутылку, взбежал на мостик с прытью человека вдвое моложе себя.

      – Тебя тут спрашивали.

      – Да? Кто?

      – Детектив. Назвался Слейтером.

      – Чего хотел?

      Пригубив пиво, Дэйв спросил:

      – Шон, у тебя неприятности?

      – Куда без них? – Я рассказал, как утром наткнулся на умирающую девушку.

      Дэйв убрал бутылку в подстаканник.

      – В новостях кое-что передавали – немного, правда: будто на берегу Сент-Джонс нашли женщину, избитую, с колотой раной. Сказали еще, что полиция допрашивает подозреваемого. Судя по тому, что к тебе наведывался детектив, этот подозреваемый – ты? Сам как думаешь, виновник – Джо Билли?

      – Хотелось бы знать.

      Фыркнув, Дэйв глотнул еще пива.

      – Можешь повторить еще разок, что сказала тебе жертва?

      – Atlacatl imix cuanmiztli.

      Дэйв записал фразу на салфетке.

      – Что бы это значило? – сказал он и, сложив салфетку, убрал ее в карман гавайской рубашки. – Если девушка не знает английского, то откуда она тогда?

      – Внешность у нее была экзотическая, как у жителей Центральной Америки. Пока не приехали спасатели, я держал ее за руку: мозолей на ладонях нет, ногти накрашены, по губам размазана помада. Джинсы в обтяжку, желтая блузка…

      – Есть соображения?

      – Меня сейчас заботит, выживет ли девушка. Где ее родные? Откуда она?

      – Зато детектива Слейтера интересуешь ты, Шон.

      – Так что он там говорил?

      – Странная у него манера беседовать, не как у тебя.

      – В смысле?

      – Он даже не слушал меня: ответы на вопросы знал, еще не задав их.

      – И какие вопросы он задавал?

      – Обыкновенные: сколько времени ты торчишь на яхте? Приводишь ли баб? Ссоришься ли с ними? В общем, пытался подогнать тебя под профиль преступника.

      – И что ты ему рассказал?

      – Что ты волк-одиночка, приходишь сюда в полнолуние и во время прилива. – Хихикнув, Дэйв допил остатки «Короны». – Если серьезно, то ничего я ему не сказал. А что говорить-то? Ты ведь на светлой стороне, Шон. Перегорел, но все еще добрый. Я за свою жизнь козлов навидался.

      – Верю.

      – Если смогу чем помочь – только спроси.

      – Спасибо, Дэйв.

      – Может, еще утром на завтрепаке пересечемся.

      Утренний прием пищи Дэйв никогда не называл завтраком, только завтрепаком – потому что именно с утречка любил обсудить новости,