Ложный рассвет. Том Лоу

найти виновника.

      – Шон, отступись, не ввязывайся.

      – Она чуть не умерла у меня на руках. В любой момент может скончаться.

      – Я столько раз видел, как ты с головой уходишь в дело: чем больше узнаешь, тем одержимей становишься. Ты говорил, что кто-то обязан провести в наш мир волю мертвых, найти виновников нераскрытых убийств. Это как на войне воевать. Сам ведь хлебнул лиха на Ближнем Востоке, знаешь.

      Я молча слушал, как он дышит в трубку.

      – Я не психолог, – сказал наконец Рон.

      – Вот именно, не психолог.

      – Ты чертовски хороший коп, брат. Любое преступление воспринимаешь как личное дело, но так больше нельзя. Ты у меня на глазах из-за этого расходился с дорогими людьми, с теми, кто еще жив, и теми, кто умер. Шерри и… Черт подери, не мне тебя перевоспитывать, Шон. Прости, только… Оставь все как есть, старик, не суйся.

      Подождав, пока Рон остынет и успокоится, я ответил:

      – У тебя на руках когда-нибудь девочка умирала?

      – Нет, – глухо ответил он.

      – Когда я вижу такое, то и правда воспринимаю преступление близко к сердцу. Расследование становится личным делом. Руки опускаются, и понимаешь: преступник намного сильней правосудия. Исход расследования определяют первые двое суток. Вряд ли местные детективы поторопятся, а я ведь держал ее на руках, Рон. Господи… Я пытался спасти ее. Теперь, если что, ее смерть – для меня дело личное.

      – Работников убойного отдела не вызывают, если жертва не умерла, – смягчившимся тоном заговорил Рон. – Должно быть, хреново наткнуться на живого… то есть на едва живого человека.

      – На месте я заметил кое-что странное. Нечто, что видел прежде.

      – Что же?

      – Пока не знаю, не могу вспомнить. Обычно я детали четко фиксирую, а сегодня все прошло на адреналине, как при ускоренной съемке. Сейчас мне трудно проиграть события заново, в замедленном режиме. Может, она сказала что-то такое… Или дело в ее внешности: жертва показалась мне такой необычной и хрупкой. Еще она произнесла что-то на непонятном языке: «Atlacatl imix cuanmiztli».

      – Что бы это значило?

      – Сам гадаю. Девушку могли ввести в страну нелегально. Может, даже она из лагеря мигрантов, хотя вряд ли когда-то работала в поле: на руках у нее мозолей не было. Или дело в одежде? Она могла поссориться с любовником, и тот слетел с катушек. Да мало ли…

      – То есть?

      – Пока сам не уверен.

      – Я просмотрю сообщения о пропавших людях. Может, с федералами свяжусь.

      – Ну-ну, а я с тарзанкой пойду прыгать.

      Рон рассмеялся.

      – Помнишь Лорен Майлз из офиса ФБР в Майями?

      – Мы как-то перебегали друг другу дорогу.

      – Вот-вот. Жаль, что она красотка. Дурнушку проще ненавидеть.

      – Ну, и что с ней?

      – Пару месяцев назад в «Геральде» опубликовали статью об одном из ее расследований. Она ведь как раз ведет дела об исчезновениях людей, особенно молодых женщин… то есть еще недавно вела. Люди во Флориде то и дело бегут или просто-напросто исчезают, чаще,