Источник. Джеймс А. Миченер

буду посмотреть, чего он добился, – сказал военачальник, запомнив название города – Макор.

      Удод и его рабы закончили возведение новых стен. Они были необходимы, потому что старые стены, еще времен хананеев, постепенно рассыпблись и уходили в землю. Руины от пожаров и строительный мусор подняли уровень земли на холме еще на восемь футов, и теперь он достигал верхнего края старых стен. Надо было что-то делать. Но по мере того как холм рос в высоту, участок земли на его вершине сокращался, и новые стены могли появиться только внутри старых. И когда Удод поставил их, размеры города значительно уменьшились. Если во времена правителя Уриэля в пределах стен жили тысяча четыреста хананеев, то теперь в них могли разместиться только восемьсот человек, но спокойствие, воцарившееся в этих местах во времена уверенного правления царя Давида, позволяло обитать за стенами города еще девятистам земледельцам – так много людей еще никогда не обрабатывало землю под городом. Это было золотое утро Макора, расцвет его славы. В эти же времена евреи доказали, что способны править царством, и если взять критерием Макор, то управляли они им хорошо.

      Удод, например, жил в удобном доме в западной части города, и сейчас, направляясь домой по извилистой улице, он воочию видел расцвет Макора. Резиденция правителя производила величественное впечатление. В ней он вершил беспристрастный суд, защищая землю и имущество тех, кто обращался к нему за справедливостью. По древним еврейским законам у слабого были права, бедняк мог попросить помощи у соседей, налоги накладывались по справедливости, а наказание не могло быть чрезмерным. Лавки, расположенные в начале улицы, были полны товарами из разных частей света: фаянс из Египта, парча из Индии, шелк из Персии, изящные бронзовые изделия с Кипра, красивая глиняная посуда с греческих островов и великолепные железные изделия из соседнего финикийского города Акко, – а также обыкновенными предметами быта, которые караваны регулярно доставляли из Тира, Сидона и Дамаска. Позади лавок стояли просторные дома, нижняя часть стен на два-три фута была из камня, верхняя – из дерева, покрытого штукатуркой. Потолок держался на надежных деревянных стропилах, и вокруг дома располагался уютный дворик. Слева от Удода стоял древний храм Эфера, скромное здание, в котором люди поклонялись Яхве, а напротив – лавки, где продавались товары повседневного спроса: вино и оливки, хлеб и шерстяные ткани, мясо и рыба, выловленная в море.

      В те времена в Макоре имелись две особенности. Во-первых, ни одна из лавок не принадлежала евреям, ведь по происхождению они были людьми пустыни, не привыкшими заниматься коммерцией, а потому инстинктивно чурались таких занятий, как содержание лавки или ростовщичество. Отчасти это можно объяснить тем, что у них не было склонности к занятиям такого рода, а отчасти тем, что они прыжком перешли от кочевой жизни к оседлой и испытывали любовь лишь к земле и смене времен года. «Пусть финикийцы и хананеи торгуют в лавках и имеют дело с золотом, –