Тест для ангелов. Серия «Корни и крылья», книга 2. Таша Истомахина

Дортура – один был с чуть надкусанным левым бочком – к лежащей прямо на снегу драконихе тянулись два мерцающих потока. Их свет был желтоват, а тот, что отражала перламутровая чешуя, отливал холодным голубым. Блеск был непрозрачный, светлый по тусклому, с цветным отливом. Филомена откинулась на левый бок, чуть выставив живот между вытянутых передних и задних лап. В такой позе лежат кошки, когда им жарко. На брюхе чешуйки были переливчатей и мельче, при дыхании они испускали во все стороны радужные блики. И снег искрился, а вместе с ним и та часть теплого воздуха, что исходила от дома. При такой иллюминации можно было спокойно читать примечания к аптечным рецептам.

      Внезапно в голове я услышала бодрое, но чужое:

      «Бросайте дела. Будем разгонять потьму вашей невежественности».

      Моя копия хмыкнула.

      – Ага. В сто первый раз

      «Тут уж я не виновата, что знания тебе влеготку не даются, Меланьюшка».

      На мой немой вопрос приподнятыми бровями, Мелания пожала плечами и шепнула:

      – Что-то про структуру Вселенной, – а потом в полный голос, как говорят для стариков, добавила, – Только в камине огонь разведу, а то в холоде знания не усваиваются.

      «Можешь громко не озвучивать. Я, во-первых, не глухая, а, во-вторых, мысли твои читаю, несмотря на все уловки. И, скажу, что мозги твои весьма болтливы».

      Мелания ловко сложила поленья в камине, бурча под нос:

      – Как будто мне нравится городить защиту от тебя детскими стишками. О личном лишний раз не подумаешь из опасенья быть подслушанной

      Тут, как назло, мне в голову полезли самые разнообразные мысли, которые я бы хотела скрыть от посторонних. О Серафиме, о прочих разностях. Я попыталась заглушить их где-то услышанной фразой «От ворон отстала, к павам не пристала», повторяя эти слова снова и снова.

      В каминной трубе внезапно, сильно и с гулом потянуло.

      – Дрова горят с треском – это к морозу, – сказала Мелания, пурхая кочергой калиновый жар.

      – А сейчас разве не мороз?! – я невольно ужаснулась.

      «Девоньки, вам не интересно, что ли, кем вы друг другу приходитесь?».

      – Как-нибудь разобрались бы.

      Я возразила:

      – Мне очень интересно.

      «Тебе, Стеша, полагаю, Серафим многое объяснил перед Паворотью»

      – Да, он сказал, что я Иверень, и что я унесла от своего Заглавня смелость.

      «Тут он прав»

      Я осторожно спросила, стараясь придать своему голосу должное уважение к чужим секретам.

      – А какую эмоцию забрала Мелания?

      «Она – Сколок, а не Иверень»

      – Ничего себе! – тут уж я воззрилась на свою соседку с нескрываемым интересом. – Я думала, что Сколки должны быть…, ну даже не знаю… наверно… ярче, что ли.

      – Вот спасибо за доброе слово, – отозвалась Мелания. – Сколки-осколки, Заглавни-плавни, Иверени… даже рифму не подберешь. Ну как все это может в голове улечься рядами? Кто придумал-то? Наверно