Прерванное молчание. Катя Райт

у нее с языка. Попалась – довольно заметил я про себя – теперь не уйдешь.

      – Он был плохим человеком, мисс Стоун?

      Некоторое время она молчала, потом заплакала и, не поднимая глаз, сказала, что не жалеет о смерти бывшего мужа. Еще бы, ей-то чего было жалеть, в тюрьме, ведь, сидел ее сын, а не она.

      – Я не понимаю, мисс Стоун, – продолжал давить я. – Если ваш муж был таким плохим человеком, то, как вышло, что после развода ему позволили оставить сына?

      – Я ничего не могла поделать! – сорвалась она на настоящую истерику. – Он сказал, что мы должны поделить детей, иначе он заберет обоих! Я не могла этого допустить! Я хотела спасти хотя бы одного… – она рыдала, с трудом произнося слова.

      – И вы выбрали дочь, – констатировал я.

      Я был шокирован таким поворотом событий. Слова матери Эрика вселяли в меня страх перед тем, что еще я мог узнать об этой семейке.

      – Да! Да! – закричала Джина Стоун. – Я выбрала дочь!

      – А Эрика отдали своему мужу?

      – Да! – снова залилась она слезами. – Хотя бы Дженни я могла сохранить, уберечь. А что мне было делать? Он бы отнял обоих…

      – Что такого ужасного делал ваш муж? – наконец задал я главный вопрос.

      Однако больше мисс Стоун ничего мне не ответила. Она вытерла слезы, как будто, вновь собравшись с мыслями, и велела мне немедленно убираться и не тревожить их больше. Она сказала, чтобы я оставил их семью в покое и дал им спокойно жить, и что она устала от всех этих расспросов.

      Я ушел, но то, что я узнал, еще долго не давало мне покоя. У меня было ощущение, что Джина Стоун буквально принесла своего сына в жертву, чтобы сохранить дочь. Она оставила мальчика с отцом, который был, судя по ее словам, ужасным человеком. И что бы он ни делал с детьми, она прекрасно об этом знала… и все равно оставила сына. Разве это мать, думал я. Я представил, если бы кто-нибудь начал торговаться со мной за жизнь моей дочери. Нет, я даже не мог этого представить! Неужели она не любила своего сына? У меня даже возникла мысль, что Эрик был ей не родным, но позже я покопался в делах и убедился, что оба ребенка Стоунов были общими.

      Я рассказал Дороти о том, что мне удалось узнать, и мы на неделю погрузились в подробное изучение дела Эрика, хотя, Дороти, могу поспорить, знала его уже наизусть. Однако как бы глубоко мы ни рыли, так ничего и не нашли. Все, что у нас было, это слова Джины Стоун «Гореть ему в аду!». И это единственное, чем я мог апеллировать в разговоре с Эриком, но почему-то мне казалось, что этого было не так уж мало. Главное – и я принял твердое решение – не отступать и не давать послабления. Главное теперь было долбить до конца, пока все стены форта Эрика Стоуна не рухнут. Для начала я решил еще немного подождать, чтобы мое появление стало для него неожиданностью.

      Две недели спустя я снова пришел к Эрику, и он был неприятно удивлен этим.

      – Я думал, ты больше не появишься, Миллер! – с порога заявил он.

      – Ну, ты меня не знаешь, – спокойно ответил я. – Как себя чувствуешь?

      – Прекрасно! –