Прокурорская крыша. Николай Старинщиков

оказались мертвы.

      Майор сел на поваленное бурей дерево. Винтовка между ног, прикладом в траву. Глаза бы не видели такую жизнь. Теперь точно застрянешь опять на полгода, пока с этой тягомотиной разгребут. Допрашивать будут все кому не лень – как да почему.

      Рядом опустился помпрокурора с опухшими кулаками.

      – Что у тебя с рукой? – спросил Лушников, поворачиваясь.

      Осмотрел. Рана оказалась незначительная, словно на острый сучок краем правой руки наткнулся. Повыше запястья. Майор вынул из кармана индивидуальный пакет, вынул шприц и ввел человеку лекарство.

      – Два в одном, – усмехнулся он, – против заражения и против стресса.

      Наложил повязку и после этого успокоился.

      Заседателей пригладил рыжие волосы, плюнул под ноги. Потом достал пачку сигарет с зажигалкой и протянул.

      – Угощайся, Александрыч…

      Они закурили, глядя в низину.

      – Теперь я понял, как на самом деле бывает, – тихо сказал Заседателев и замолчал.

      Группа захвата действовала ритмично. Без беготни. Двое беспрестанно наблюдали за пленниками. Те сидели на земле, согнув спины. В отдалении от них лежали громадные рюкзаки. Остальные сотрудники занимались оружием. В перчатках. Разряжали стволы и складывали рядом с машиной.

      – Кажется, все здесь… – произнес Прянишников, садясь рядом и блуждая глазами по лесу. – Бой записали на видео… Что дальше?

      – Доложу шефу, а этих сейчас допросим… – И к Заседателеву: – Как вы на это смотрите?

      Тот смотрел положительно. Допросить в обязательном порядке, пока в себя не пришли. И мешки перетрясти. Главное – определить, кому и что принадлежит.

      Взялись за первый мешок. Развязали. Волосы шевельнулись на голове у майора: мешок был набит медвежьими лапами. В другом то же самое. В третьем – шкура дальневосточного леопарда.

      Помощник прокурора вскочил и метнулся к задержанным, но Лушников его удержал. К чему теперь лишнее кровопусканье.

      – Суки, гориллы! – орал Заседателев. – Их всего тридцать штук осталось в природе! – Как вас после этого называть?! Чей мешок?!

      Пленники смотрели в землю.

      – Дальневосточный леопард… Чей мешок, спрашиваю?!

      Нашел дураков, чтобы ему просто так отвечали.

      – Ничего. Разберемся… – Помощник угрожающе понизил голос. – Последнего мамонта – и того в лоскуты порвете… Рассказывай, кот помоешный!.. – Он ткнул носком ботинка в задницу одному. – Куда делась опергруппа?! Зимой?! Где наши люди?!

      Однако тот молчит, словно валун. Молчат и остальные. Вместе им всем теперь хорошо. На миру и смерть красна.

      Заседателев обернулся к Лушникову, отвел в сторону и зашептал растерянным голосом.

      – Чо делать-то будем?

      – Импровизировать… Только ты не задавай лишних вопросов…

      Тот понял с полуслова. Время не ждет. Оно уходит безвозвратно, и с каждой секундой приходит в себя браконьер.

      Лушников подошел к задержанным.

      – В молчанку