Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев. Инна Герасимова

характеристики, которые отличали белорусского еврея от нееврея. Евреев выявляли коллаборационисты и загоняли в гетто[26].

      Именно они проводили в жизнь нацистские расистские законы.

      Например, в расстреле гетто города Борисова, где было уничтожено около 10 тысяч человек, немцев было не более 30 человек. Они наблюдали и распоряжались, а непосредственно расстреливали белорусские полицейские. Такая же ситуация была в Слониме, где в июле 1941 года местная полиция уничтожила более 1000 евреев, в Клецке, Глубоком и во многих других местах. В некоторых случаях местные полицейские проводили акции против евреев самостоятельно.

      Одну из причин такой активности белорусских коллаборантов исследующий этот вопрос Леонид Рейн видит в том, что ими

      …убийство рассматривалось как “обычная” работа, а жестокость, проявляемая в процессе убийства, приравнивалась к “отличию в работе” и вела к продвижению по службе, и в особенности к материальным поощрениям, что было немаловажным фактором в ситуации тотального дефицита основных средств к существованию. Проще говоря, убийство безоружных людей рассматривалось как наиболее легкий путь поправить экономическое положение полицейского и его семьи[27].

      Активно участвовали в уничтожении узников Минского, Слуцкого, Могилевского гетто наряду с белорусскими полицейскими коллаборанты из Украины, Литвы, Латвии.

      Со временем некоторые полицейские начали пересматривать свое сотрудничество с оккупантами. Это было вызвано в первую очередь неудачами немцев на фронте, активизацией партизанской борьбы и боязнью мести партизан. Тем, кто еще не запятнал себя убийствами мирных жителей, советских военнопленных, партизаны предлагали перейти к ним и вместе бороться против фашистов.

      И такие переходы в партизаны часть белорусских полицейских совершала. Особенно массовыми они стали в конце 1943 – начале 1944 года.

      Большая часть местного населения к судьбе евреев относилась равнодушно. Они не помогали оккупантам в поиске и уничтожении несчастных, но и не старались хотя бы каким-то образом облегчить их участь. Страдания евреев рассматривались большинством населения как часть бед, принесенных войной всем жителям: “Всем сейчас трудно, голодно и страшно”. Помочь евреям спасаться было страшно, и источником этого страха являлись угрозы немцев казнить всех, кто будет помогать изгоям. Даже те, кто сочувствовал евреям и не совсем равнодушно относился к их судьбе, не были готовы рисковать собственной жизнью и жизнью близких ради них. Эти люди, которых было значительное большинство в Белоруссии, своей безучастностью помогали немецким властям в “решении еврейского вопроса”. Ведь чтобы спасти евреев, была нужна серьезная помощь: дать убежище, помочь пищей, документами.

      Необходимо отметить, что изменение отношения местного населения к немецким оккупантам не переменило отношения жителей к евреям. Антисемитизм не исчез, да и к этому времени большинство белорусских евреев было уже уничтожено. Оставались

26

Там же. С. 92.

27

Рейн Л. Отношение белорусского населения к евреям во время Катастрофы. 1941–1944 гг. // Евреи Беларуси. История и культура. Сборник статей. Выпуск 6. Минск, 2001. С. 188.