Победителей судят потомки. Марик Лернер

чем хранилось в известных мне музеях. Все-таки художественная школа дает представление о таких вещах. Ни в каком Эрмитаже столько и таких изумительных произведений искусства скифско-сарматского и греческих периодов Причерноморья даже в запасниках не присутствовало. А ведь курганы копали и в той истории.

      Скорее всего, все исчезало в карманах черных кладоискателей и переплавлялось, навсегда пропадая для историков и потомков. Кое-что наверняка угодило под воды плотин. На Днепре огромный район при строительстве ГЭС в двадцатом веке залило. А у меня оттуда масса находок. Для большинства серьезных есть точная привязка к территории. Часть с указанием, где и что лежало. За такие вещи платил дополнительно. Может, кто для дисера получит материал. Не жалко.

      – А сколько у тебя есть, деда?

      – Ты знаешь, сколько в слободе человек?

      Начинался поселок со строительных рабочих, теперь в нем все больше дворцовые служители проживают. Надо ведь кому-то охранять, убирать, садовники, конюхи, да мало ли кто. Отсюда всего полверсты по дороге. Софья в детстве запросто бегала, да остальные мои дети не гнушались посещать. С самого начала приказал не селиться как попало, а согласно общему плану. Территория разбита на квадраты, в центре площадь, церковь, костел, кирха и аптека с полицией. Сегодня уже триста пятьдесят четыре обывательских и казенных строения.

      – Нет, – после раздумья отвечает Софья. – Думаю, не меньше трех тысяч.

      – Пожалуй, все четыре будет, – без особой уверенности возразил я. – Считая с работающими на полотняной фабрике и мельнице. Людей и то не упомнишь. А ты про количество монет желаешь знать.

      – А бабушка наверняка знает! – обвиняющим тоном воскликнула она.

      – Так у нее и спрашивай, – очень логично предложил я.

      – Но ты же знаешь!

      – Даже без шуток очень приблизительно.

      – И?

      – Урок тебе нужен… Будет тебе первая лекция. Итак, за мной двести сорок две деревни, деревеньки, мызы и села на тридцать семь тысяч крепостных обоего пола. Раскиданы по всей стране. Не специально, так вышло. Что-то за службу получил, чем-то наградили, кое-что у заложивших имущество или, как в молодости, на спор выиграл…

      Она кивнула. Старая история с подрывным фитилем и снарядом давно превратилась в семейную легенду, иллюстрирующую мою находчивость и предприимчивость. Иногда в этих рассказах – а не одна такая байка существует – себя не узнаю. Настолько мудр и добродетелен.

      – …кого перевозил, как в Заволжье или Причерноморье с Крымом. Почти все люди на оброке. А он очень разный.

      И частенько на моих землях повинности или сборы за пользование лесом с прочими угодьями заменены фиксированными денежными выплатами, выплачиваемыми всей деревней. А в остальном я практически не вмешиваюсь во внутренние дела, разве уж жаловаться начинают. Не по доброте душевной. Так проще, и не требуется держать человека на жалованье.

      Нет ничего выгоднее,