Победителей судят потомки. Марик Лернер

подводную и винокуренную, определить виды и меру наказаний, отменив вовсе кандалы и арест на продолжительный срок в холодных помещениях.

      Фу. Не такой я уж и дряхлый, пару верст незаметно одолел, заливаясь и треща. Дорога назад всегда почему-то кажется короче. Хотя топать еще и топать достаточно долго.

      – И заставила, провозгласив публично, что императрица Российская, а не Лифляндская, и будет издавать те законы, которые считает наиболее полезными государству.

      – И все уверены, что с твоей подачи?

      – Девочка, постарайся все же не просто слушать. Следующий шаг – ввести эти положения для всей России. И очень многие мгновенно просчитали следствие. Русских вельмож тоже коснутся ограничения! И они оказались правы. Позже вышел еще один указ, определяющий возможность выкупить вольную. И отказать по дурному характеру или еще каким причинам нельзя. Закон!

      – Страшно, – подумав, сказала она.

      Точную фиксированную сумму указать было невозможно. Суммы и цены растут, в разных местах стоимость земли разная, да и люди не одинаковы. Один с профессией, другой простой пахарь. Потому размер выкупа помещичьего крестьянина определялся суммой, которая приносила ежегодно проценты, равные оброку, уплачиваемому выкупающимся.

      Конечно, здесь имелись скользкие моменты, как в любом законе. Особо ушлые помещики могли и задрать сумму оброка на огромную высоту, но тогда они имели шанс доиграться до бунта. А чуток поднять расценки вполне нормально. Должны же хоть что-то получить взамен? Тем более массового выхода до сих пор не заметно. Землю ведь с собой не унесешь. А такие суммы могли иметь лишь разбогатевшие на отхожих промыслах. Ну так они и знали, куда идти. Только не каждому дано подняться.

      В центральных губерниях процентов сорок на оброке, в северных доходит местами до восьмидесяти, но серьезные капиталы завелись у одного из ста таких ходоков. И то удачно в сравнении с прошлым. Они теперь могут записываться спокойно в мещанство и купечество.

      – Четыре серьезных заговора последовало, – с усмешкой сообщил я, – не считая обычных болтунов. Даже по пьянке молвить «Нынешней-де государыне, надеюсь, недолго жить» достаточно опасно. Таких не меньше сотни просторы Сибири осваивают. Нервов потрачено много, но я и сейчас считаю, оно того стоило для пользы державы.

      – Так все-таки ты!

      – Общий проект писал, не отрицаю. Без Анны Карловны сам бы ничего не сделал. Здесь воля нужна и поперек многих идти. И не испугаться. Много на свете критиков, но крайне мало готовых и способных в любой момент и по первому требованию занять место критикуемого им и выполнять на пользу государства, а не себе в карман.

      – А теперь они все вокруг Дмитрия собрались, – понимающе подвела итог Софья.

      И это мой огромный просчет. Я сделал ставку на наследника. Петром его не зря назвали, с дальним прицелом. Пусть и не лично воспитателем был, но подбирал учителей, составлял программу обучения,