Мессия Дюны. Фрэнк Герберт

с обманчивой непринужденностью, она начала:

      – А теперь поговорим о ребенке, которого добивается Ирулан.

      Глаза Пауля широко открылись. Он внимательно поглядел на Чани.

      – Ирулан вернулась с Валлаха только два дня назад, – сказал он. – И уже успела у тебя побывать?

      – Мы разговаривали не об ее обидах, – ответила Чани.

      В мгновенной вспышке, способом Бене Гессерит, которому мать научила его, пренебрегая запретами Ордена, Пауль заставил свой разум обследовать Чани. Он не любил применять эти методы. Причина его привязанности к Чани частично крылась и в этом: ему редко приходилось в отношениях с ней прибегать к этому утомительному искусству. В соответствии с правилами хорошего тона, принятыми среди фрименов, Чани всегда избегала нескромных вопросов. Ее интересовали практические предметы. Например, факты, касающиеся положения ее мужчины: надежна ли опора в совете, лояльны ли его легионы, на что способны союзники и чего от них ожидать. В памяти ее укладывались длиннейшие перечни имен и сложно переплетенных подробностей. Она могла мгновенно назвать главную слабость любого известного ей врага, возможные действия всех известных противников, боевые планы их предводителей, оснащение и производительность основных отраслей промышленности.

      Так почему же, подумал Пауль, она завела разговор про Ирулан?

      – Я расстроила тебя, – сказала Чани, – я не хотела.

      – А чего ты хотела?

      Она застенчиво улыбнулась и проговорила:

      – Когда сердишься, милый, не скрывай этого.

      Пауль вновь привалился к деревянному изголовью.

      – Так ты считаешь, что мне следует удалить ее от себя? – спросил он. – Теперь от нее немного пользы. И мне вовсе не нравится все, что кроется за этими поездками к Сестрам.

      – Ее нельзя удалять, – ответила Чани, продолжая растирать его ноги, и деловито добавила: – Ты столько раз говорил, что она позволяет тебе поддерживать контакт с врагами, что их планы ты читаешь по ее поступкам.

      – Откуда твоя заинтересованность в ее желании забеременеть?

      – Если подобное произойдет, планы врагов расстроятся, и сама Ирулан окажется в неловком положении.

      По прикосновению ее рук он почувствовал, чего стоят ей эти советы. В горле набух комок. Он тихо сказал:

      – Чани, родная, я поклялся тебе, что не взойду на ее ложе. Ребенок даст ей слишком много власти. Или ты добиваешься, чтобы она сместила тебя?

      – Откуда? У меня нет места!

      – Да нет же, Сихайя, весна моя Пустынная. Откуда эта внезапная забота об Ирулан?

      – Забота моя о тебе, не о ней! Если она понесет потомка Атрейдесов, сообщники усомнятся в ее искренности. Чем менее наши враги будут доверять ей, тем меньше пользы им от нее будет.

      – Рождение ее ребенка может означать твою смерть, – возразил Пауль. – Сама знаешь все эти интриги. – Он обвел рукой утонувшую в недрах цитадели комнату.

      – У тебя должен быть наследник, – глухо произнесла она.

      – Ах-х!.. –