Соловей. Кристин Ханна

как мир уходит из-под ног. Дурацкая детская реакция, она прекрасно понимает, но все равно очень и очень больно. Он ведь хотел взять ее с собой, пока не поцеловал. Но каким-то образом почувствовал ее несостоятельность.

      – Да никто он, – сухо бросила Изабель, забирая у Вианны записку. – Просто парень с хитрой мордой, лгун и мошенник. Никто. – И продолжила, глядя прямо в глаза Вианны: – Я ухожу на фронт. И мне плевать, кто и что подумает. Я могу водить санитарную машину или перевязывать раненых. Все что угодно.

      – О, ради всего святого, Изабель. Париж оккупирован. Нацисты в городе. Что может сделать восемнадцатилетняя девчонка?

      – Я не собираюсь прятаться в деревне, пока нацисты уничтожают Францию. Будем откровенны, ты никогда не испытывала ко мне родственных чувств. – Лицо ее стало жестким. – Я уйду, как только смогу передвигаться.

      – Изабель, здесь ты в безопасности. Только это имеет значение. Ты должна остаться.

      – В безопасности? – презрительно фыркнула Изабель. – Вианна, ты действительно считаешь, что это самое важное? Я скажу тебе, что я видела своими глазами. Французскую армию, которая бежит от врага. Бошей, которые безнаказанно убивают мирных жителей. Ты, если угодно, можешь не обращать на это внимания, но я – нет.

      – Ты останешься здесь. И не будем больше это обсуждать.

      – Да когда я была в безопасности рядом с тобой, Вианна? – горько сказала Изабель и увидела боль в глазах сестры.

      – Я была молода. И пыталась стать матерью для тебя.

      – О, прошу, давай не будем начинать с вранья.

      – После того как я потеряла ребенка…

      Изабель отвернулась, поднялась и поковыляла к двери, пока сестра не успела произнести что-нибудь непоправимое. Стиснув руки, чтобы не дрожали. Вот именно поэтому она не хотела возвращаться в этот дом и встречаться с сестрой, именно поэтому столько лет здесь не появлялась. Слишком больно. Она включила радио погромче, заглушая собственные мысли.

      – …Маршал Петен обращается к вам… – донеслось из динамика сквозь потрескивания.

      Изабель нахмурилась. Петен – герой Великой войны, всеми уважаемый национальный лидер.

      Вианна тоже подошла поближе, прислушиваясь.

      – …Я принимаю руководство правительством Франции…

      Помехи заглушали его голос. Изабель нетерпеливо покрутила ручку громкости.

      – …Наша героическая армия, достойная славных военных традиций прошлого, отважно сражающаяся против врага, превосходящего по мощи и численности…

      Опять помехи. Изабель постучала по радиоприемнику, прошипела сердито:

      – Да чтоб тебя!

      – …В это тяжкое время я думаю о несчастных беженцах, заполнивших сейчас дороги Франции, об их невероятных страданиях. Я выражаю им свое сочувствие и тревогу об их судьбе. С тяжелым сердцем говорю я вам сегодня, что необходимо прекратить борьбу.

      – Мы победили? – растерянно спросила Вианна.

      – Ш -ш-ш, – раздраженно отмахнулась Изабель.

      – …Вчера я обратился к противнику с вопросом, готов ли он обсудить со мной, как солдат