Зима тревоги нашей. Джон Стейнбек

нет. Подобрался к ней так близко, что чуть не ослеп.

      – Почему бы не отложить до понедельника?

      – Никак нельзя. В банках так не принято.

      – Порой стоит немного отвлечься, и решение приходит само.

      – Знаю. Спасибо за сэндвичи. – Он заглянул в каждый, желая убедиться, что я не забыл про салат и майонез.

      В субботу после полудня, накануне Пасхи, торговля такая, что курам на смех. Так выразился бы мой августейший сын-неуч. Однако произошло два события, которые наглядно показали, что во мне происходят некие глубинные изменения. Вчера или позавчера я действовал бы совсем иначе. Словно выбираешь обои и вдруг попадается рулон с совершенно новым рисунком.

      Сперва пришел Марулло. Артрит его замучил совсем. Он постоянно сгибал и разгибал руки, будто тяжелоатлет перед выпадом.

      – Как торговля?

      – Идет понемногу, Альфио. – Никогда прежде не называл его по имени.

      – В городе пусто…

      – Жаль, что ты больше не зовешь меня малышом.

      – Думал, тебе не нравится.

      – Теперь нравится, Альфио.

      – Все разъехались. – Наверное, плечи у него жгло, будто суставы обсыпали раскаленным песком.

      – Как давно ты приехал с Сицилии?

      – Сорок семь лет назад. Очень давно.

      – Выезжал туда?

      – Нет.

      – Почему бы не съездить погостить?

      – Зачем? Все стало другим.

      – Неужели не интересно, что там и как?

      – Не очень.

      – Родственники живы?

      – Конечно, брат с семьей, у него уже и внуки пошли.

      – Неужели не хочется их повидать?

      Он посмотрел на меня так, как я сам разглядывал Марджи – словно увидел впервые.

      – Что у тебя на уме, малыш?

      – Не могу видеть, как ты мучаешься артритом. Подумал, что на Сицилии сейчас тепло. Может, боль уйдет.

      Он поглядел на меня настороженно.

      – Что с тобой?

      – В каком смысле?

      – Ты изменился.

      – А! Есть пара хороших новостей.

      – Работу не бросишь?

      – Пока вряд ли. Если захочешь съездить в Италию, то я пригляжу за магазином до твоего возвращения.

      – Что за новости?

      – Пока не скажу. Все неопределенно… – Я поводил ладонью взад-вперед.

      – Деньги?

      – Вероятно. Послушай, ведь ты богат. Почему бы не поехать на Сицилию и не показать всем, каковы американские богачи? Погрейся на солнышке. С магазином я справлюсь, сам знаешь.

      – Ты не прекратишь на меня работать?

      – Нет, черт возьми! Ты знаешь меня достаточно, чтобы понимать – я тебя не предам.

      – А ты изменился, малыш. Почему вдруг?

      – Я же говорю – есть новости. Поезжай понянчить бамбини.

      – Там я чужой, – задумчиво протянул Марулло, хотя заронить некое зернышко мне удалось.

      Еще я знал, что ночью он примчится проверять книги – этот сукин сын не верит никому.

      Не успел он выйти за порог, и тут же нарисовался агент «Би-Би-Ди-энд-Ди», совсем как вчера.

      – Я не по делу. На выходные собираюсь