Мавры при Филиппе III. Эжен Скриб

спросил Бальсейро.

      – Да, хотел бы испытать счастья.

      – Так желаю полного успеха!.. Позвольте же выпить за здоровье ваше и вашей племянницы.

      – Она не пьет вина, сеньор. Но, – весело продолжал Гонгарельо, – я пью за двоих, налейте хозяин, полнее. За ваше здоровье и здоровье всей почтенной кампании, – сказал он, подняв стакан и кланяясь всем, потом отведал и вскричал: – А! Вот нектар, которого я еще не пил. Я думал, что знаю все испанские вина.

      – Это не испанское.

      – Какое же?

      – Французское. Вы не угадали?.. Вы, которого обвиняют в колдовстве!

      – Да, можно иногда и ошибиться, – сказал цирюльник с хитрой улыбкой. – Я был невольным колдуном. Сестра моя, Хуанна, мать Хуаниты, отлично ворожила. От нее и я кое-чему научился… редко ошибусь. Через это самое и были на меня такие доносы…

      – В самом деле, – вскричали собеседники, которых это заинтересовало, – вы никогда не ошибаетесь?

      – Почти никогда. Мастеру Трухильо я предсказал несчастие, если он женится на Пените, так и случилось. Коррехидору Хосе Кальсадо я предсказал, что он будет полководцем и сломает руку или ногу, – так и вышло.

      – Дядюшка, – скромно возразила Хуанита, – вы забыли, что предсказали коррехидору перелом руки, тогда когда он проезжал мимо нас в старой тележке.

      – Так что ж! Мало ли кто ездит в старых экипажах! Вот тебе доказательство – наша тележка изломалась совсем, хоть брось, а мы невредимы.

      – Послушайте, почтеннейший Гонгарельо! – сказал с улыбкой Бальсейро. – Мне очень хочется испытать ваше знание. Погадайте.

      – Извольте, любезнейший хозяин, вашу руку.

      Бальсейро подал руку. Цирюльник внимательно посмотрел на ладонь и потом с видом неудовольствия оттолкнул.

      – Что это! – сказал он. – Ваше вино мне помутило глаза. Вижу что-то странное или не так понимаю… потому что…

      – Что такое? Говорите.

      – Вы не рассердитесь или не испугаетесь?

      – Нет, нет!

      – Вот видите, мне странно… Тут есть линия, которая указывает смерть вашу в огне, и есть другая, которая говорит, что вас повесят. Но так как одно противоречит другому, то мое предсказание ничего не значит… так, вздор!

      И он захохотал один, «благородные кавалеры» с изумлением посматривали друг на друга и согласились, что предсказание не может сбыться. Один капитан не был смущен. Он налил цирюльнику стакан вина и весело спросил:

      – А вы, господин колдун, можете также предсказать свою судьбу?..

      – Я о будущем не беспокоюсь, – отвечал Гонгарельо. – Но без особенного колдовства могу сказать, что будет со мной сегодня и завтра.

      При этих словах Пикильо затрепетал, а капитан изменился в лице, но вскоре опять оправился.

      – Почему ж вы знаете?

      – Я это вижу на вашем лице. Меня не беспокоит, что я прекрасно ужинал и пил хорошее вино, но последствия…

      Хладнокровие и веселость Гонгарельо ужаснули капитана, и он побледнел.

      – Да, –