Победа по очкам. Виктор Пронин

о Гималаях, будь они трижды прокляты! Если мы все поступим так, как я только что сказал… Мы, конечно, останемся людьми, но не совсем, не совсем, ребята. Внешне нас, конечно, не отличить от прежних, знакомые будут узнавать, и женщины от нас отшатнутся не все, не все… Но мы-то сами будем про себя знать кое-что важное, мы будем знать, что мы не совсем люди, не совсем. Такие дела.

      – Как ты прав, Паша! – вскричал Худолей. – Как ты прав! Я всегда говорил, Паша, мне в жизни невероятно повезло, что судьба свела меня с таким вот…

      – Помолчи! – сказал Халандовский. – Ну, что ж, Паша, пусть так. Пусть, – Халандовский поднялся из-за стола, подошел к книжному шкафу и, выдернув зажатую между книг фотографию, вручил ее Пафнутьеву. Тот взял, всмотрелся и передал Шаланде. – Паша, ты невнимательно ее посмотрел… Справа от президента – Лубовский, Юрий Яковлевич. Твой клиент.

      – У меня есть этот снимок, – спокойно сказал Пафнутьев. – Прокурор сегодня подарил. На долгую и добрую память.

      – Да? – удивился Халандовский. – А я думал, что такой снимок есть только у меня. Тем лучше… Значит, ты представляешь, что тебя ожидает.

      Полюбовавшись снимком, Шаланда передал его Худолею.

      – Ни фига себе! – закричал тот. – Какая приятная компашка!

      – Была, – негромко обронил Халандовский. – Еще одно, Паша… Тебе есть куда отправить Вику и дите?

      – Думаешь, это необходимо?

      – А тут и думать нечего. У тебя есть надежное место, о котором никто не знает? Твои или Викины родственники отпадают, однополчане отпадают, близкие друзья отпадают…

      – Неужели все это просчитывается? – озадачился Пафнутьев.

      – Паша! – укоризненно воскликнул Халандовский. – Я дам тебе адрес в близлежащей стране. Сразу говорю – я не покажу его ни Худолею, ни Шаланде. О нем будут знать только двое – ты и я. И все. И никто больше.

      – Двое – это многовато, – без улыбки сказал Пафнутьев. – Это слишком много. И потом… Если Лубовский зажмет тебе пальцы в дверь, ты ведь ему этот адрес дашь.

      – Ни за что!

      – А зачем тебе рисковать пальцами или еще чем-то… Спасибо, Аркаша, но не возьму я у тебя этот адрес.

      – Почему?!

      – Двое – это многовато.

      – Когда уезжаешь? – спросил Шаланда.

      – На понедельник заказан пропуск.

      – А когда отправляешь Вику?

      – Ох, Жора! Ты такой любопытный…

      – Я любознательный, – хмуро поправил Шаланда. – Не хочешь говорить – не говори. Это правильно. Добираешься самолетом?

      – Еще не решил, – широко улыбнулся Пафнутьев.

      – В случае чего – звони. Подмогнём, как могём.

      – Я уже подумал об этом.

      – Я пошел, – сказал Халандовский.

      – Куда?

      – К холодильнику.

      – Это правильно, – одобрил Худолей. – Должен сказать, что меня всегда в нашем хозяине поражала трезвость мышления. Очень ценное качество. По себе знаю. Может, чего помочь?

      – Перебьюсь, – ответил Халандовский