Победа по очкам. Виктор Пронин

хорошей жизни, Паша, этот снимок можно поместить в семейный альбом. А если человек держит его в качестве брони… То к этому человеку надо присмотреться. Что тебе и предстоит сделать. – Гордюшин приподнялся со своего кресла, взял у Пафнутьева из рук фотографию и, достав из стола фломастер, обвел радостную физиономию на снимке красным кругом, а потом круг еще и пересек крестом. – Так он выглядит в оптический прицел. Кстати, он уже мелькал в оптическом прицеле, но…

      – Но? – подхватил Пафнутьев.

      – Ему везло. Он вообще везучий. Был.

      – Почему был?

      – Потому что я в тебя верю.

      – Спасибо, – кивнул Пафнутьев. – Приятно слышать. Хотя бы на прощание.

      – Не надо, Паша, меня дурить. У нас с тобой всегда было все в порядке. Разве нет?

      – Было, – опять кивнул Пафнутьев. – Думаешь, стоит взяться?

      – А почему бы и нет? – весело спросил прокурор. – Почему бы и нет, Паша?! Я ведь всех наших перебрал, пока тебя пригласил.

      – Значит, выбор пал на меня?

      – Да, Паша! Да!

      – Почему?

      – Знаешь, ответ очень простой… Они все робкие.

      – А я?

      – А тебе по фигу. Ты помнишь, какой первый вопрос задал сейчас вот, за этим столом?

      – Конечно, нет.

      – Ты спросил – не президент ли будет твоим клиентом. Когда я услышал эти твои слова, у меня отпали все сомнения.

      – Надо же, – пробормотал Пафнутьев, поднимаясь. – Я возьму этот снимок?

      – Конечно! Он твой.

      – Снимок?

      – И снимок, и этот тип. Его зовут Лубовский Юрий Яковлевич.

      – Да уж знаю, личность известная, популярная, можно сказать, знаменитая. Страна знает своих героев.

      – Когда я предупреждал тебя насчет газет, я имел в виду и радио, и телевидение, и народную молву.

      – Понял. Когда?

      – В понедельник утром на проходной в Генеральной прокуратуре тебя будет ждать пропуск. Не знаю, примет ли тебя Генеральный, но кто-то из высоких чинов, естественно, захочет с тобой побеседовать. Получишь справку, материал собран большой, подробный…

      – Но недостаточный?

      – Да, все, что собрано… Пустовато. Юрий Яковлевич… Очень осторожный человек. Практически он не оставляет следов.

      – Так не бывает. Если он не оставляет следов, значит, их нужно искать в другом месте.

      – Я рад, Паша, что у тебя уже есть план действий.

      – Ха! – сказал Пафнутьев и, положив фотографию в свою папочку, медленно, будто все еще хотел о чем-то спросить, вышел из кабинета.

      ***

      Странные какие-то посиделки получились у Пафнутьева в этот прощальный вечер. Вроде и не произошло ничего печального, озадачивающего, но все чувствовали – с другом происходит нечто важное, непредсказуемое. Шаланда сидел, уставившись в телевизор и подперев кулаками щеки. Худолей нашел в шкафу Халандовского альбом с изображением скифских сокровищ и листал его медленно и безразлично. Причудливые золотые вещицы, изображавшие оленей, нисколько его не трогали, похоже, он их