Витражи. Избранные переводы. Юрий Лифшиц

      Озимандий

      Мне путник, воротясь из дальних стран,

      рассказывал: «Куски гранитных ног

      и лик огромной статуи, чей стан

      раздробленный давно ушел в песок,

      я видел, и гордыней обуян

      был взор тот, и усмешка на губах

      вещала, что ваятель был велик,

      провидя страсти в каменных сердцах.

      И надпись сохранил тот пьедестал:

      «Я – Озимандий, царь царей, достиг

      вершины славы, мир завоевал!»

      И ничего кругом. Одни куски

      колосса прошлых лет, осколки скал,

      пустой простор и вечные пески.

      25 сентября – 1 октября 2015

      «Не тронь покров, что Жизнью все зовут…»

      Не тронь покров, что Жизнью все зовут:

      хотя фальшиво разрисован он,

      мы верим в тот раскрашенный лоскут,

      а Страх с Надеждой нас берут в полон —

      двойного Рока неизбывный труд:

      их тени ткать над бездною времен.

      Я знал того, кто приподнял слегка

      кулису эту, чтоб любовь найти,

      но нет нигде такого пустяка,

      и к ней, увы, он не нашел пути.

      Среди теней, живущих взаперти,

      лучом на сцене был он – как Пророк,

      мятежный Дух, что рвался из сети,

      но обнаружить истину не смог.

      22 января 2016

      Джон Китс (1795 – 1821)

      Дамам, видевшим меня в венце

      Что в Мире необъятном мы найдем

      прекраснее лаврового венца?

      Сияние Луны, чьи три кольца —

      три пары губ, смеющихся молчком;

      рожденье свежей розы под окном;

      дыханье зимородка-пришлеца

      над зыблемой волною – нет конца

      пустым сравненьям под моим пером!

      Что на земле не стоит похвалы?

      Апреля слезы? Мая светлый лик?

      Или в июне бабочек узор?

      Нет, мне красоты эти не милы, —

      но для меня воистину велик

      прелестных ваших глаз державный взор.

      15—20 июня 2015

      Написано в Шотландии, неподалеку от Эйра, в домике, где родился роберт Бёрнс

      Впитала плоть моя в конце пути,

      о Бёрнс, пространство комнаты твоей,

      где ты мечтал бессмертье обрести

      и ждал беспечно день своих скорбей.

      Мне кровь тревожит твой ячменный эль,

      мне в душу входит твой великий дух

      мне взор мутит воображенья хмель,

      а разум мой затих и замкнут слух.

      Могу пройтись я по твоим полам,

      могу открыть окно – и за тобой

      пойти к твоим исхоженным лугам,

      могу я все, пока я как слепой…

      Могу поднять я в честь твою бокал, —

      так улыбнись – достоин ты похвал!

      6—7 января 2013

      Альфред Теннисон (1809 – 1892)

      Рождественские колокола

      Суровые колокола,

      гоните уходящий год;

      пусть эта ночь его убьет,

      поглотит – ледяная мгла.

      Гоните старый год взашей,

      зовите