Человек и Кайрос. Пьесы. Марина Алиева

сторону, а от его работы до дома та же самая пара, только в другую! Но Олег, о-ооо! Зачем тратить время на какие-то переодевания, когда есть компьютер, в котором столько интересного, есть сосед Игорёк со своими коллекциями всякой ерунды и бесконечными о них разговорами… И неважно, что жена старалась, подбирала ему вещи получше! Он же мужчина! Он хорош во всём, от звериной шкуры, до дворницкого фартука!

      ЭМИЛИЯ: – Ну-у, если на голое тело, то почему бы и нет?

      КАТЕРИНА: – Когда фигура, как у греческого бога, то пожалуйста! Но Олег! Он же…

      ЭМИЛИЯ: – Мужчина, я помню.

      КАТЕРИНА (с укором): – Нет. Он Мужчина Самый Обыкновенный! Поэтому джинсы и спортивные ботинки делают его ещё более обыкновенным, и вся моя голливудская дива превращается рядом с ним в клушу, про которую и не захочешь, а подумаешь: вырядилась!

      ЭМИЛИЯ: – Да, это серьёзно.

      КАТЕРИНА: – Вот видишь, а ведь это ещё не всё! В театральном буфете обнаружились две его сослуживицы, перед которыми он тут же начал паясничать как раз так, как я больше всего ненавижу! Само собой на него они смотрели с обожанием, а на меня именно так – вырядилась!

      ЭМИЛИЯ: – Они ещё живы?

      КАТЕРИНА: – Что им сделается? Жрут, небось, сейчас свои эклеры и ржут, как ненормальные над остротами моего мужа!

      ЭМИЛИЯ: – «Жрут», «ржут» – что за лексикон? Деточка моя, боюсь, пять лет ждать не надо, ты уже изъясняешься, как замшелая тётка.

      КАТЕРИНА: – Это от злости… Нет, ты подумай, сам в джинсах и грязных, старых ботах, а перед двумя курицами таким пылким гриль-баром раскочегарился, что бери их прямо там, в театре, режь и ешь с потрохами!

      ЭМИЛИЯ (в тон ей): – М-да… И это при живой-то жене.

      КАТЕРИНА: – При чём тут я?! Это было в принципе неэстетично!

      ЭМИЛИЯ: – То есть, во фраке всё то же самое…

      КАТЕРИНА: – Да! Да! В хорошем костюме, начищенных ботинках и со мной рядом всё это выглядело бы только снисходительным флиртом!

      Раздаётся телефонный звонок.

      ЭМИЛИЯ: – Ну, и что мне ему сказать?

      Катерина подходит к телефону, поднимает трубку и тут же кладёт её обратно.

      КАТЕРИНА: – Вот и весь разговор. А мобильный я отключила.

      ЭМИЛИЯ: – Всё-таки так нельзя.

      КАТЕРИНА (внезапно разражаясь слезами): – Я сама знаю, что нельзя, но не могу! Просто копится, копится, а потом вот так, вдруг, бац и прорвёт! И сказать нечего… Что такого случилось? Ну, подумаешь, выглядел не парадно, и с тётками этими шутил, как со всеми и всегда, но взбесило до истерики!

      Снова звонит телефон.

      КАТЕРИНА: – Я же знаю, он сейчас спросит: «В чём дело, котёнок?» А что мне говорить? Что видеть его больше не могу?! Я оттуда от разговоров сбежала, как раз затем, чтобы лишнего не брякнуть…

      Эмилия решительно отодвигает её, снимает трубку.

      ЭМИЛИЯ: – Да… Здравствуй, Олег… Да, у меня…