Кто на свете всех милее?. Сара Млиновски

быть!

      Зеркало громко загудело и заглотило вторую кроссовку.

      Чавк!

      Сердце заколотилось быстрее, меня бросило в холод и жар одновременно, потому что такого просто не могло произойти. Всё это невозможно. И почему Джона не завязал шнурки? Что, всё я должна делать?

      Вдруг с меня стянуло тапочки.

      И тут, конечно, нет моей вины. Тапочки нельзя зашнуровать.

      С полки взлетела книга и пропала в зеркале. Затем вторая. И вот все книги моих родителей бросились к зеркалу как взбудораженные птицы, хлопая страницами-крыльями.

      Компьютерное кресло покатилось по полу. Чавк!

      Рука Джоны начала выскальзывать из моей.

      – Эбби? – сказал он, и впервые за эту ночь голос моего бесстрашного брата звучал испуганно.

      – Держись! – Я сильнее сжала его руку, но наши ладони были влажными. Боль поднялась от пальцев к плечам. Я не обращала на неё внимания. Я не должна отпускать его руку. Не должна.

      – Эбби!

      – Нет! – крикнула я, ещё сильнее сжав его руку. Джона реял в воздухе, его глаза расширились и засветились фиолетовым.

      – Джона! – заорала я. Нет, нет, нет! Я не позволю безумному зеркалу сожрать моего брата! Я здесь главная! Я смогу его защитить!

      Я отпустила ножку стола и схватила Джону обеими руками. Зеркало затянуло нас внутрь с довольным урчанием.

      Четвёртая глава. Слишком много деревьев

      Бух.

      Я приземлилась лицом в грязь. В грязь, листья и траву.

      У меня во рту откуда-то взялась веточка. Я вынула её и вытерла руку о пижамные штаны.

      – Кажется, я разбил голову, – пробормотал Джона.

      – Точно?

      – Нет, Джона потёр затылок, всё нормально.

      Хорошо. Я рада, что он в порядке. Теперь мне не будет стыдно на него кричать.

      – О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛ?!

      – В смысле? невинно переспросил Джона.

      Я вскочила на ноги и начала загибать пальцы:

      – Сцена первая: ты тащишь нас в подвал. Сцена вторая: ты стучишь по жуткому зеркалу. Сцены третья, четвёртая и пятая: ты стучишь по жуткому зеркалу ещё два раза, а когда оно пытается всосать нас внутрь, что ты делаешь? Ты. Говоришь. «КРУТО!»

      – Так оно и есть! – воскликнул Джона. – Согласись, Эбби, было здорово! С нами никогда ничего чудеснее не происходило!

      Я покачала головой. Даже не знаю, что именно с нами произошло. Где мы?

      Я принюхалась. Пахло природой. Я поднялась на цыпочки и осмотрелась. И увидела:

      1. Огромные деревья.

      2. Ещё огромные деревья.

      3. Ещё БОЛЬШЕ огромных деревьев.

      Откуда в моём подвале тысячи огромных деревьев?

      Минуточку. В моём подвале нет деревьев.

      Я повернулась к Джоне.

      – Мы не в подвале!

      – Знаю, – кивнул Джона. – Чудесно.

      – Так где же мы?

      – В прекрасном где-то там.

      – Задний двор. Мы должны быть на заднем дворе. Правда же? – Но двор у нас крошечный. И там всего два дерева. Два тощих деревца. А не тысячи огромных деревьев.

      – Нет,