Огневой бой. Воевода из будущего (сборник). Юрий Корчевский

из небольших деревень и сел, в основном – государевы земли.

      Федор прищурил глаз, припоминая:

      – Если мне память не изменяет – тысячи полторы воинов, большинство пеших. Сила невеликая, но ведь и Москва не сразу строилась. Побудешь воеводой годика два, а ежели в боях себя проявишь – на повышение пойдешь. Приметил тебя государь – порадовал ты его.

      Мы вышли из государева дворца и направились к площади за стеной Кремля, где нас ждала повозка.

      Федор жестом пригласил меня сесть рядом.

      – Поехали ко мне: по случаю моего возвращения пир небольшой будет, побратимов своих по братчине встретишь.

      Доехали мы быстро – Федор имел хоромы недалеко от Кремля, почти в центре Москвы. Во дворе уже толпились бояре, ожидаючи хозяина. Хоть и по приглашению явились, однако согласно этикету входить в дом в отсутствие хозяина – дурной тон.

      Все радостно приветствовали Федора, обнимались со мной.

      Сразу прошли в трапезную, столы в которой ломились от угощений.

      Бояре скинули кафтаны да ферязи легкие, оставшись в портах да рубахах.

      Снова вынесли братину, полную пива, и все по очереди испили для начала немного напитка. Зазвучали здравицы государю и Федору.

      Когда все утолили голод и слегка захмелели, встал сам Кучецкой.

      – Предлагаю заздравную побратиму нашему – вологодскому боярину Георгию Михайлову! Принимали мы его в братство наше недавно – полгода тому, однако же он успел сослужить службу государю, о которой говорить пока не могу – тайна сие, да жизнь мне спас умениями многими своими. Государь сам принимал его сегодня, жаловал воеводой сводного полка!

      Все одобрительно зашумели, потянулись ко мне с чарками вина, норовили поцеловать, похлопать по плечам, пожать мне руку.

      Выпили, закусили.

      Федор поднялся снова.

      – Государь за службу во благо государства наградил побратима нашего Георгия, а теперь я хочу его наградить. Не как Федор Кучецкой, а как стряпчий государев. Подарок мой – во дворе, а пока поднимем чаши, други, за братчину нашу!

      Все дружно выпили и, не закусывая, ринулись во двор. Снедаемый любопытством, выбежал и я.

      Ба! Во дворе двое холопов держали под уздцы вороного коня арабских кровей. Все застыли в восхищении. Стоил такой жеребец, как весь мой удел. Дорогой подарок и люб сердцу каждого мужчины. И когда только Федор успел?

      Я расчувствовался, подошел к Федору и обнял его.

      – Спасибо, Федор!

      От волнения перехватило горло. Хотелось сказать еще – от сердца, от души, но слов не хватало.

      Все снова направились в трапезную.

      Поднялся князь Трубецкой.

      – Предлагаю поднять чаши, дорогие мои побратимы, чтобы в трудный час каждый из нас пришел на помощь другому!

      Все дружно, без команды, поднялись и осушили чаши.

      – А что, не пойти ли нам в баню? – предложил кто-то.

      Предложение было принято, но я не пошел. Я хорошо помнил, чем все кончилось зимой – меня тогда везли на санях, как беспомощную куклу.

      После