Огневой бой. Воевода из будущего (сборник). Юрий Корчевский

для чего?

      – Сделаем, боярин, как велишь, – склонился в поклоне дьяк.

      – То-то! Прощевай.

      Мы вышли. Я остановился на крыльце, раздумывая – сразу домой, в Вологду, возвращаться или отдохнуть на постоялом дворе?

      Федор, уже усевшийся в повозку, повернулся ко мне.

      – Ты чего встал, Георгий?

      – Думаю вот – домой сразу ехать или…

      Федор меня перебил:

      – Я разве тебя отпускал? Ко мне домой едем, уж как-нибудь найдется комната да кусок хлеба для побратима.

      «Кусок хлеба» обернулся длительным застольем. Федор ел и пил умеренно – больше говорил, но ни разу не проговорился за столом о том, где мы были и что делали. С негодованием повествовал о подлых ляхах, что делали вылазку на нашу землю, о ранении своем, сожалел об убитых ратниках своих, но о посещении Польского королевства, тайной миссии нашей и добытых документах – ни полслова. Хотя за столом сидели домашние да несколько бояр.

      Честно говоря, я чертовски устал после дороги и, поев, мыслил только о постели. Федор, по-видимому, угадал мое состояние, потому как распорядился отвести меня в выделенную гостевую комнату.

      – Отдыхай, я завтра – к государю, а там видно будет.

      Я разделся полностью, сбросив с себя одежду и пропотевшее исподнее, и, впервые за много дней улегшись в постель, ощутил несказанное блаженство. Отрубился сразу и спал крепко до утра.

      Утром меня разбудил слуга:

      – Боярин, банька готова, не желаешь ли обмыться?

      – Желаю, только вот исподнего чистого нет ли?

      – Так твое уже постирано.

      Мать твою! Вчера прислуга забрала из спальни и постирала мою одежду и белье, а я даже и не слышал, как кто-то заходил. Когда я не дома – в походе или ночую на постоялом дворе, и входит чужой – просыпаюсь мгновенно, и такая бдительность не раз меня спасала от верной гибели. Здесь же расслабился, почувствовал себя в безопасности.

      – Хозяин где?

      – И! Батюшка уж спозаранку уехал, не сказамши куда, а тебя велел не беспокоить.

      Я с легким сердцем направился в баню в сопровождении холопа. Вымылся, попарился от души, не торопясь.

      В предбаннике меня уже ждал цирюльник.

      – Боярин, постричься надо, хозяин наказал – как гость в баньку сходит, привести его голову в порядок.

      Спорить я не стал, нагишом и уселся на табурет. Цирюльник ловко заработал ножницами и расческой, оправив бороду и волосы на голове. Когда я встал, сам удивился – остриженные волосы лежали грудой на полу.

      Пришлось снова пойти обмыться, и вышел я из мыльни, как новый пятак – чистый и сияющий. Осмотрев себя в медной полированной пластине, я остался доволен своим видом. Холоп подал мне мою же выстиранную и поглаженную одежду, проводил в трапезную.

      Ел я в гордом одиночестве, да и то – все уже давно позавтракали, только мне было позволено отоспаться.

      Пополудни заявился довольный и улыбающийся Федор.

      – Ну, помылся и поел?

      – Твоими заботами, Федор.

      – Вот