Огневой бой. Воевода из будущего (сборник). Юрий Корчевский

Во дворе сел на своего коня, а подарок вел в поводу.

      Выехав из Москвы, я прибавил ходу. Верст через десять, когда мой конь стал уставать, пересел на арабского скакуна. Седло было непривычным, луки седла – высокими, но сидеть удобно. Седло обито красным бархатом, на луках – серебряные пластинки. Когда я рассмотрел седло повнимательнее, то понял, что стоит оно немалых денег. Щедр Федор!

      Теперь мой конь шел в поводу.

      Араб нес меня легко, проходя версту за верстой и не выказывая признаков усталости.

      До вечера я преодолел верст сорок, чего никогда раньше мне не удавалось. И в самом деле – хорош конь: вынослив, быстр. С характером только, что не по нему – мордой крутит, а то и за колено укусить пытается. Но, получив пару раз сапогом по морде, больше таких попыток уже не делал.

      Добрался я на сей раз до Вологды быстро.

      Домашние, понятное дело, обрадовались. А уж как я был рад обнять Лену и Васятку!

      С удовольствием помылся в баньке после пыльной дороги и начал отъедаться на домашних харчах.

      А потом – в вотчину. Слава богу, что здесь все было в порядке. Управляющий дело свое знал, и мое посещение только и свелось к тому, что я деньги забрал за работу мельницы да постоялого двора. Сбор урожая еще впереди, но все крестьяне были на полях – пропалывали репу и капусту.

      На обратном пути из Смолянинова я подъехал к заброшенному колодцу, где в прошлом году я манускрипты сыскал. Наверное, пора и за продолжение раскопок подземелья браться, а то я все откладывал: дела не давали или зима препятствовала.

      Решено – завтра и приступим, опыт уже есть. И не злато-серебро меня привлекало, о котором мне дух поведал, вернее сказать – не столько оно – я же все-таки не бессребреник, сколько сокрытая где-то в камере подземелья Книга судеб.

      Я собрал поутру дружинников и отобрал четверых во главе с Федькой-занозой – из тех, кто язык за зубами держать может. Веревки и лопаты у нас еще с прошлого года были.

      И началась работа – дружная, но пыльная и тяжелая. В основном копали дружинники, а чтобы работалось веселее, я им каждый день вечером вручал по серебряному рублю – деньги весомые.

      После получения первых же денег парни шли копать с большей охотой. А как же – корова два рубля стоила. Или одеться и обуться можно было на торгу. Вот и старались мои помощники.

      Я помнил слова привидения из тумана, возникающего после чтения заклинания из манускрипта, потому до камеры с золотом добрались быстро. Ценностей было не так уж много – набралось на четыре увесистых мешка, но уже одна эта находка оправдывала с лихвой все труды. Но меня золото и серебро как-то не сильно волновали – я искал другое, более ценное сокровище.

      И вот, когда рухнул последний камень старинной кладки в проломе стены подземелья, я отодвинул в сторону Федора, взял в руку светильник и полез в темноту. Пыль, паутина, мрак кромешный. Бр-р-р!

      В центре небольшой камеры, на полусгнившем деревянном столе стоял сундучок, окованный медью. С бешено бьющимся сердцем я повернул ручку, откинул крышку сундучка и заглянул внутрь, поднеся светильник. Есть! На дне лежала большая старинная книга.

      Я