Опасные тайны. Нора Робертс

и не сумела найти подходящих слов и не решила, какой тон выбрать.

      Поэтому она попросила подобрать ей подходящую лошадь. Поездка верхом помогла бы ей освежить голову и успокоить взвинченные нервы.

      Она нашла Моисея в конюшне, где он втирал мазь в шею чалого жеребца, но не решилась подойти к нему сразу. Как ей теперь к нему относиться, зная, что он – любовник Наоми?

      Несколько секунд Келси просто стояла, наблюдая за ним. Руки у Моисея были широкими в кисти, темными от загара, но удивительно нежными. На запястье он носил кованый медный браслет, а в лежащей на спине толстой косе черных волос было столько же, сколько и седых. Лицо его никто не назвал бы красивым – главным образом из-за внушительного носа и обветренной, грубой кожи, но Келси сказала бы, что оно и не из заурядных. Тело тренера выглядело жилистым, крепким, с той звериной гибкостью и грацией, которые отличали и Гейба.

      – Трудно поверить, не так ли? – В голосе Моисея прозвучали довольные нотки. Оборачиваться, чтобы прочесть в глазах Келси удивление, ему не было особенной нужды.

      Келси смущенно кашлянула.

      – Такая красивая женщина, богатая, из хорошей семьи, и такой недомерок-полукровка, как я… – Он отставил в сторону склянку с мазью и пододвинул поближе к себе большую миску с водянистой овсяной кашей.

      – Не могу судить тебя за это. Она сама то и дело меня удивляет.

      – Почему? Наоми считает, что я тоже должен был знать… что она рассказала тебе о нас.

      Келси поморщилась и потерла лицо рукой. Она-то считала, что все уже позади, но Моисей снова поверг ее в смущение.

      – Мистер Уайттри…

      – Моисей. Зови меня просто Моисей или Мо. Учитывая существующее положение вещей… Ну, ну, мальчик, давай! – Он принялся кормить жеребца кашей. – Попробуй же! Будешь есть понемножку за раз, и все будет в порядке.

      Он помолчал, потом заговорил снова:

      – Я влюбился в нее, как только нанялся сюда на работу конюхом. Твоей матери было тогда лет восемнадцать. Должен сказать, за всю свою жизнь я не встречал второй такой женщины. Но, разумеется, я не рассчитывал, что она обратит на меня внимание. С какой стати?

      Келси продолжала следить за тем, как Моисей пытается накормить жеребца овсяной болтушкой, и видела его доброту, силу, мягкую настойчивость.

      – Мне кажется, я ее понимаю, – заметила она наконец и, неопределенно помахав в воздухе рукой, шагнула в бокс, остановившись рядом с Моисеем. – Что с ним такое?

      – Ларингит.

      – Ларингит? Разве лошади болеют ларингитом? И как это определить?

      – Смотри… – Моисей взял ее руку в свою и заставил провести по горлу лошади. – Чувствуешь – припухлость?

      – Да. Бедняжка… – Ласково приговаривая, Келси несколько раз погладила животное по шее. – Это серьезно?

      – Может быть серьезно. При сильном ларингите лошадь может запросто задохнуться от недостатка воздуха.

      – Умереть? – Келси в тревоге прислонилась щекой к щеке коня. – От больного горла?

      – Для тебя это больное горло, но у лошадей