Опасные тайны. Нора Робертс

при этом. Рик Слейтер – он сам любил это повторять – умел контролировать себя.

      Но только пока дело не доходило до второй бутылки. А вторая бутылка обязательно оказывалась наготове, когда заканчивалась первая.

      – На этот раз ты сделал это, Гейб. Попал в десяточку. Больше не нужно играть в кости на грязных улочках и сшибать мелочь у приятелей, верно я говорю?

      Гейб взял отца двумя пальцами за рукав и брезгливо отстранил от себя.

      – Сколько?

      Глаза Рика сверкнули, но он притворился обиженным.

      – Разве не может отец просто взять и навестить своего сына? Почему ты думаешь, что я явился за подачкой? В последнее время мои дела шли совсем неплохо. В одном месте на Западе я даже сорвал банк, потом по маленькой играл на бегах, совсем как ты. – Рик снова рассмеялся, но в уме продолжал оценивать и подсчитывать стоимость того, что он видел вокруг. – Но все равно я не хотел бы жить твоей жизнью. Ты же знаешь меня, парень, я привык быть вольной пташкой, одна нога здесь – другая там, только меня и видели.

      Он достал сигарету, щелкнул позолоченной зажигалкой, на которой была выгравирована его монограмма.

      – Так кто эта сексуальная блондинка? Насчет баб ты всегда был малый не промах. – Он похабно подмигнул. – Да они и сами на тебя бросались.

      Гейб почувствовал, как кровь забурлила в жилах, но сдержался.

      – Сколько ты хочешь на этот раз? – сквозь зубы процедил он.

      – И цента не возьму, говорят тебе.

      «Центами от меня не отделаешься, – подумал Рик про себя, глядя на ближайший загон, где конюх все еще работал с жеребенком. – Человек с парочкой таких лошадей может устроить сенсацию на скачках. Настоящую сенсацию. Нет, центы мне не нужны – мне нужно больше, гораздо больше».

      – Прекрасный жеребенок, – заметил он небрежно. – Я помню времена, когда лошади на треке интересовали тебя гораздо больше, чем игра.

      И всякий раз, припомнил Гейб, тяжелая рука отца поднималась, чтобы выбить «из головы дурь».

      – Мне некогда обсуждать с тобой достоинства моих лошадей, – сказал он. – Я должен работать.

      – Когда человек обладает таким богатством, как ты, ему не надо работать, – возразил Рик и с горечью подумал: «И потеть. Потеть от страха или стыда, выпрашивая подачку у малознакомых людей». – Впрочем, я не собираюсь тебя задерживать. Просто я намерен некоторое время пожить в этих местах, встретиться с кое-какими старыми друзьями. – Он выпустил изо рта клуб дыма и улыбнулся. – И поскольку все мои друзья живут где-то поблизости, я не прочь на несколько дней остановиться в этом твоем чудно́м домишке. Погостить, так сказать.

      – Я не хочу, чтобы ты жил в моем доме. И не хочу, чтобы ты ходил по моей земле.

      Улыбка Рика погасла.

      – Не желаешь со мной знаться, да? Начал шикарно одеваться и забыл, откуда пробился наверх? Ты трущобный кот, Гейб! – Он уперся пальцем в грудь сыну. – И всегда им будешь. Пусть ты живешь в шикарном доме и трахаешь шикарных женщин – все