Опасные тайны. Нора Робертс

которые на коленях умоляли бы ее продать эти полотна.

      – Наоми бы тебя за это не поблагодарила. То, что она рисует, – все это очень личное.

      – Любое искусство – вещь глубоко личная, – ответила Келси, отворачиваясь от картины. – И давно она занимается живописью?

      – Нет. Но ты лучше спроси об этом у нее самой. Она расскажет тебе все, что тебе захочется узнать.

      – Всему свое время. – Обходя комнату, Келси сделала крошечный глоток из своего бокала. – Не знаю, на что был похож этот дом до того, как попал к тебе в руки, но думаю, вряд ли он мог бы потягаться с твоим теперешним… обиталищем.

      Она почувствовала себя свободнее и повернулась к Гейбу.

      – Должно быть, соседи пришли в ужас, когда увидели, что возводят у них под боком?

      – Не без того. – Гейб ухмыльнулся, как показалось Келси, не без самодовольства. – В радиусе двух десятков миль все были шокированы.

      – А ты наслаждался этим вовсю.

      – И снова – прямо в точку. Какой смысл иметь хорошую или дурную репутацию, если не можешь ей соответствовать в делах и поступках?

      – А какой репутацией пользуешься ты?

      – Дурной, дорогая Келси, самой дурной. Спроси любого, и тебе скажут, что находиться наедине со мной в спальне означает сделать первый шаг к погибели.

      – От первого шага до окончательной гибели довольно длинный путь.

      – Не такой уж он и длинный.

      Пожав плечами, Келси залпом допила все, что оставалось в ее бокале.

      – Расскажи мне о карточной игре.

      – За ужином. – Гейб протянул руку. – Я очень люблю интимную атмосферу ужина у камина. Для меня это еще один шаг к краю пропасти.

      Заинтригованная, Келси оперлась о его протянутую руку.

      – Ты пока ничем не подтвердил свою дурную репутацию.

      – Все еще впереди.

      Внизу он снова наполнил ее бокал. За время их отсутствия слуги, которых Келси не видела и не слышала с тех пор, как вошла в дом, успели поставить на столик две тарелки с серебряными крышками, зажечь свечи и включить негромкую музыку. Келси узнала Гершвина.

      – Так как насчет карточной игры?

      – Хорошо. Что ты знаешь о покере?

      – Я знаю, какая рука какую бьет. Во всяком случае, мне кажется, что знаю.

      Келси положила в рот кусочек рыбы и зажмурилась от удовольствия.

      – Эта рыба кладет ипподромные бутерброды на обе лопатки, – заметила она.

      – Я передам повару, что ты так сказала. Так вот, о картах… Лет пять назад я участвовал в большой игре, в настоящем марафоне. Большие ставки, большой риск.

      – Где-нибудь здесь?

      – Не где-нибудь, а в этом самом доме. Который стоял на месте моего.

      Келси прищурилась.

      – Разве азартные игры в Виргинии не запрещены законом?

      – Так позвони в полицию. Ты хочешь слушать или нет?

      – Хочу. Итак, ты участвовал в большой незаконной игре в покер. Что было потом?

      – Канингем попал в полосу неудач, и не только во время игры.