Опасные тайны. Нора Робертс

К тому времени нас осталось всего четверо за столом, за которым мы провели часов пятнадцать, если не больше. Последний кон, начальная ставка – пять тысяч, никаких ограничений на повышение.

      – Итого на кону было двадцать тысяч? Двадцать тысяч еще до того, как вы начали?

      – И больше ста пятидесяти тысяч, когда остались только мы с Канингемом.

      Вилка Келси остановилась на полпути ко рту.

      – Сто пятьдесят тысяч долларов за одну партию?

      – Он думал, что у него на руках выигрышная карта, и продолжал торговаться. Я повышал последним и положил в банк еще пятнадцать штук. Мне казалось, что так я положу конец его страданиям, но Канингем ответил тем же.

      Келси медленно поднесла к губам бокал и отпила глоток, чтобы промочить внезапно пересохшее горло. Она чувствовала себя так, словно сидела вместе с Гейбом за тем же столом, где от того, как ляжет карта, зависел проигрыш или победа.

      – Это почти четверть миллиона долларов.

      Гейб ухмыльнулся:

      – Ты действительно быстро учишься. Мне было жаль его, но я погрешил бы против истины, если бы сказал, что не наслаждался моментом, когда выложил свой бубновый флеш против его каре. У него не было наличных, – Гейб подлил шампанского в ее бокал, – а имущества едва хватило бы, чтобы покрыть проигрыш, так что мы заключили сделку. Можно сказать, что Канингем поставил свою ферму и проиграл ее.

      – И ты вышвырнул его вон?

      Гейб слегка наклонил голову, разглядывая Келси.

      – А как бы ты поступила на моем месте?

      – Не знаю, – ответила Келси после недолгого размышления. – Но не думаю, чтобы у меня хватило духа вышвырнуть человека из его собственного дома.

      – Даже если он сел играть на деньги, которых у него не было?

      – Даже в этом случае.

      – Значит, у тебя мягкое сердце. Мы заключили сделку, – снова сказал Гейб, – которая удовлетворила нас обоих. Благодаря тому, что я играл, не имея почти никаких шансов, я получил то, о чем мечтал всю жизнь.

      – Хорошенькая история. Ты, наверное, познакомился с несчастным Биллом Канингемом на ипподроме?

      – Нет. Во всяком случае, это не была наша первая встреча. Я работал на него.

      – Здесь? – Келси положила вилку на стол. – Ты здесь работал?

      – Я прогуливал лошадей после тренировок, сгребал навоз, чистил сбрую. На протяжении трех лет я был одним из конюшенных мальчиков Канингема. Тогда у него была неплохая конюшня. Разумеется, сами лошади его никогда особенно не интересовали – для него это были просто деньги. Что касается людей, которые за ними ухаживали, то о них Билл заботился еще меньше. Наши комнатки были не больше, чем собачья конура, – тесные, грязные, душные. Билл не верил, что можно получать отдачу от капитала, вложенного во что-то, что он считал ненужными усовершенствованиями.

      – Но навряд ли ты денно и нощно думал о том, как бы отобрать у него дом и начать в нем жить.

      – Да, подобные мысли нисколько не мешали мне спать по ночам. В конце концов я ушел от Канингема