Название | Красивые штаны. Рассказы и фельетоны (сборник) |
---|---|
Автор произведения | Валентин Петрович Катаев |
Жанр | Юмористическая проза |
Серия | |
Издательство | Юмористическая проза |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785392105960 |
А морщинки вокруг Лидочкиного носа становились все решительнее.
XIII. Зловещая глава, в которой Лида главным образом молчит
– Это, Лидочка, дрозд, – сказал Эдуард, внося в комнату клетку с большой некрасивой птицей, похожей на недоделанную курицу. – Ты не думай, что это какая-нибудь простая птица. Это очень редкий экземпляр. Клянусь покойным отцом, через два дня она запоет на славу. Уж я-то хорошо разбираюсь в этих вещах. Правда, ему нужно покупать побольше мучных червей, но зато ты себе не можешь представить, как он запоет! Это будет нечто небывалое. Продай наволочку.
Лида молчала.
– Смотри, смотри, Лидочка! – внезапно воскликнул Эдуард. – Смотри, он сразу же сел на жердочку. А это верный признак, что он будет долго жить и впоследствии отлично запоет. Поверь мне. Уж я-то отлично разбираюсь в этих вещах.
Пауза.
– Продай наволочку.
– Хорошо, – с ледяной покорностью сказала Лида.
Вечером, напившись ячменного кофе без хлеба и сахару, супруги улеглись на солидную докторскую кровать, которая неодобрительно и зловеще позванивала всеми своими пружинами.
– Эдинька, – кротко, но твердо сказала Лида, подсовывая одеяло под романтика, – Эдинька, дальше так продолжаться не может. Мы умрем с голоду. Птицы нас окончательно разорили. Мучные черви стоят гораздо дороже, чем сама мука. Конопляное семя нужно искать по всему рынку и тратить безумные деньги. Эдинька… Может быть, уж довольно птичек? Что ты на это скажешь? Мы оставим один какой-нибудь экземпляр, самый редкий… Ведь, правду сказать, они уж и не такие замечательные, эти птички. Конечно, все они очень редкие экземпляры, но все-таки…
– Я слышать не хочу эти глупости, – сердито буркнул Эдуард. – Скоро они запоют. Я в этом уверен. Редкий экземпляр малиновки уже сегодня собирался запеть. Я это прочел по его глазам.
– Эдинька! Умоляю тебя. Завтра нам уже совсем нечего есть. И нечего продать.
– Как нечего продать? А швейная машина? Или ты думаешь, что за нее ничего не дадут? И зеркало на туалетном столе чего-нибудь да стоит.
– Эдя! Что ты говоришь! – ужаснулась она. – Если мы продадим машинку, как же я сошью тебе брюки и рубаху? Ведь на тебе все рваное. Тебя надо одеть. А то ты у меня ходишь как нищий.
Эдуард задумался.
– Знаешь, Лидочка, я придумал. Завтра ты продашь зеркало. Мы купим птичкам корму и сами поедим немного. Авось мы продержимся недельку. За это время ты мне сошьешь из своего зимнего пальто брюки и куртку (ведь все равно дело идет к лету). А потом можно будет продать машинку. Не правда ли, девочка? Сознавайся же, плутовка, что у тебя муж умница.
Лидочка молчала.
Эдуард перевернулся на другой бок и засопел.
– Эдя, ты настаиваешь на этом?
– Конечно, глупенькая! Кроме того, не сегодня-завтра умрет моя мать (это я хорошо знаю). Старуха долго не протянет, для меня это ясно. Тогда у нас сразу понравятся