Спустя десять счастливых лет. Элис Петерсон

была отличной теннисисткой, занимала пятьсот сорок пятое место в мировом рейтинге, но все равно не дотягивала до Уимблдона и других турниров Большого шлема. А еще она как-то призналась, что утратила желание побеждать: «Я устала, Бекка. Я хочу нормальной жизни».

      Так что наступила пора искать работу. Пиппа стала секретаршей в непритязательном спортивном агентстве, которое порой обращалось к Тодду как к консультанту. Как-то раз он размашисто шагнул в серый и безликий офис Пиппы, они встретились взглядами, и грянул гром. Тодд был на тринадцать лет старше двадцатидвухлетней Пиппы и казался опытным и галантным. А еще он был богат. Каждый день Пиппа купалась в цветах и подарках, однако предложения выйти замуж все не поступало.

      – Ну и чего он ждет? – как-то спросила она меня.

      – А куда спешить? В наше время люди рано не женятся, – попыталась утешить я сестру.

      – Вы с Олли почти, – возразила она, почти подразумевая, что в этой гонке я пока впереди.

      Олли сделал предложение в день, когда мне исполнилось двадцать четыре. Он отвел меня в местную закусочную, где знакомый официант сделал шоколадную надпись «Ты выйдешь за меня?» на моей тарелке с пудингом. Идеально. Тодд сделал предложение Пиппе на следующей неделе во время их отдыха на Карибах. Когда они были на пляже, высоко в небе пролетел небольшой самолет с транспарантом «ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!».

      – Всегда знала, что влюблюсь в мужчину значительно старше себя, – сообщила Пиппа, помахав перед нами изумительным кольцом с бриллиантами и сапфирами. – Покажи-ка свое, Бекка.

      До сих пор помню, как она покосилась на него и сказала:

      – Ой, ну не прелесть ли!

      Олли так и не простил их за то, что они затмили нашу помолвку.

      Став миссис Картер, Пиппа проработала в спортивном агентстве еще пару лет, пока в двадцать шесть не забеременела. После рождения близнецов они переехали в Винчестер, поближе к маме с папой. Пиппе никогда не нравился Лондон, в отличие от меня. У нее не было много друзей, она не тусовалась в пабах и не ходила по ночным клубам, а так как Тодд постоянно уезжал в командировки, ей не хотелось одиноко бродить по улицам с коляской.

      Останавливаю машину на покрытой гравием дорожке перед домом, рядом с кабриолетом «БМВ» Тодда. Замечаю, что они огородили часть сада, где теперь батут, детский городок и некое подобие кроличьей клетки.

      – Привет! – восклицаю я, войдя в дом через заднюю дверь.

      Меня встречает Тодд в костюме с галстуком. Дизайнерские солнцезащитные очки на лбу придерживают блестящие каштановые волосы с серебристой проседью. Зубы белые, как снег.

      Тодд провожает меня на кухню – дорогие туфли стучат по плиткам пола – и открывает холодильник высотой с входную дверь, а затем предлагает мне ассортимент напитков, от всевозможных соков до шампанского.

      – Или могу приготовить кофе, – указывает Тодд на серебристую кофе-машину на кухонном столе.

      Я выбираю воду.

      – Лед и лимончик? – Тодд нажимает кнопку, и в стакан, как по волшебству, падают кубики льда.

      Интересуюсь его последней