Спустя десять счастливых лет. Элис Петерсон

а когда вернулась, увидела красный огонек автоответчика. Сообщение Джо записал странное. Говорил, что нашел нас, оставил несколько своих номеров. Он работал в Лондоне в каком-то винном магазине. Я очень сильно удивилась – и удалила сообщение. Решение далось мне нелегко. Я весь день думала, но в конце концов поступила как трусиха. Боялась, что Джо вернется в нашу жизнь, что это будет напоминать мне о прошлом. Чувствовала себя ужасно виноватой, что не рассказала Олли про звонок Джо, но мы только год как поженились и жили счастливо; я эгоистично хотела избавиться от малейших угроз этому счастью.

      У перекрестка Баттер-Кросс вижу группу разодетых в шорты и сарафаны туристов, которые фотографируют все вокруг.

      – Был возведен в пятнадцатом веке… – вещает пухлая и кудрявая женщина-экскурсовод. – Как видите, он установлен на постаменте, состоящем из пяти восьмиугольных ступеней…

      Чем ближе «Мезо Джо», тем сильнее мне хочется убежать прочь, однако что-то побуждает двигаться вперед.

      Часть улицы у банка «Ллойдс» отгорожена.

      – Выше нос, милая! Может, все и обойдется! – машет мне одетый в ярко-желтый жилет и такую же каску строитель, перекрикивая шум, а потом подмигивает.

      «А может, и нет, – произносит голос в моей голове, ясный как божий день. – Может, я только что свалился в выгребную яму или обнаружил, что застрял рядом с тобой во время двадцатичетырехчасового перелета, недоумок».

      Я замираю как вкопанная. Из всех моих знакомых только Олли использовал слово «недоумок». Осторожно свернув за угол, я прохожу мимо парня с дворнягой, которые расположились у булочной. Прибавляю шаг.

      «Поговори с ним, Бекка. Он же не прокаженный. Бедняга умирает от голода».

      Мимо меня спешат люди. Конечно, мне все это кажется. Господи, ну я и дура.

      «Ничего тебе не кажется. Иди и поговори с ним», – настаивает знакомый голос.

      Я мешкаю, проверяю в сумочке кошелек. Нервно оглядываюсь.

      Бездомный парень сидит на спальном мешке. Грязные волосы, небритое лицо, развязанные шнурки…

      «Он нормальный, Бекка, ему просто нужна ванна, – продолжает голос, – хорошенько отмыться».

      Олли действительно так сказал бы. Мне страшно. Я схожу с ума. Так и стою, оцепеневшая, посреди тротуара, мешаю прохожим.

      Невозможно. Это не Олли.

      И вдруг я понимаю, что иду обратно к бродяге с собакой. Опасливо на него поглядываю. Под грязью скрывается красивый голубоглазый парень, наверное, ровесник.

      – Все норм? – говорит он. – Доброго дня.

      Денег не просит.

      Я интересуюсь, как зовут собаку. Парень поднимает на меня потеплевший взгляд.

      – Нудл. Его можно погладить. Он не кусается.

      Я глажу Нудла. Не знаю, что еще сказать.

      – Вы голодны?

      – Убил бы за бифштекс.

      Смотрю на него, отчаянно желая узнать, как он оказался на улице. Говорю, что сейчас вернусь.

      – Вот, – протягиваю ему пару корнуоллских пирогов с мясом, которые купила в булочной. – Не бифштекс, конечно, но я попросила девушку