Утраченный покой. Любовь Пушкарева

было бы сказать, что сейчас я всё же кормлюсь от него. На его лице мелькнула мука – я тут же вспомнила, что инкубы ощущают vis-голод как физическую боль, и поспешила предложить ему накопленное, поднеся ладошку ко рту. Он аккуратно взял предложенное в поцелуе, постаравшись не тянуть силу, зато, взяв, тут же отдал часть обратно, вызывая во мне ответную реакцию, провоцируя генерировать. Мы принялись раскачивать и переливать силу друг другу. Если сила Лиана была похожа на торт из радости, то сила Шона была пряной, дразнящей и опьяняющей, она не отпускала, не давала остановиться, предлагала взять ещё чуть-чуть. Я, ничего не опасаясь, пошла у неё на поводу, и в какой-то момент мне безумно захотелось впиться в него поцелуем, чтобы напиться этим досыта. Но Шон вдруг вывернулся, резко повернув голову вбок.

      – Не стоит, моя госпожа. Позже вы пожалеете, что не сдержались, – сообщил он спинке дивана.

      А я, опьянённая, рассматривала его ухо и решала, разозлиться мне на это самоуправство или нет. Но время было выиграно. За считанные секунды чужая сила переварилась. Я обрела возможность нормально мыслить и поняла, насколько Шон был прав, прервав взаимное кормление.

      – Я ценю твою лояльность, – ласково сказала я, окончательно придя в себя.

      От этих слов Шон развернулся от спинки дивана обратно ко мне.

      – Только не надо звать меня «госпожа». На работе и при свидетелях зови меня леди или мэм, наедине – Пати.

      – Хорошо… Пати.

      – Ты сыт? Ты не будешь голоден до вечера?

      Он кивнул, не поднимая глаз. Я задумалась, а не попытка ли это соврать мне?

      – Скажи вслух.

      – Я не хочу быть нахлебником, – упрямо произнёс он.

      Ну и как это понимать? Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, надо найти баланс наших желаний.

      – Тебе нужен человек, чтобы нормально дожить до вечера?

      – Нет. Сегодня я искать не буду.

      – Какова будет сила твоих страданий к вечеру по десятибалльной шкале?

      Шон пожал плечами.

      – Четыре-пять…

      Я успокоилась, половина от критического значения – не так уж плохо.

      – Итак, я хочу кое-что узнать, – перешла к делу я.

      Он с готовностью кивнул.

      – Ты ведь не только растил дочку, ты её воспитывал, передавал ей свои знания.

      – Да… Но она ведь дочь…

      – Угу, а нас с тобой связывает рабская метка, и через неё тоже многое можно узнать. Настройся так же, как если бы рассказывал дочери, остальное я попытаюсь сделать сама.

      Я устроилась поудобнее, постаравшись, чтобы наши лбы максимально касались друг друга, а жаркие, пряные губы Шона не мешали сосредотачиваться.

      – Расскажи, как ты попал к слугам Единого, – чужим голосом попросила я, настраиваясь на его рацио-центр.

      – Я был у вампов, они подчинили меня, – произнёс он, и до меня долетели отголоски отчаяния и страдания, но никакой визуальной картинки не было. С Лианом было куда легче, он сознательно разворачивал «видеоролики», рассказывая