Башмачник по имени Время (сборник). Елена Федорова

вы сегодня, господин Рудин? – спросила Маруся. Он обернулся. Ее вопрос застал его врасплох. Он не ожидал ее увидеть. Уже не ждал. Разговорился, разоткровенничался, и вот… Маруся стояла на песке в двух шагах от него. Их разделял невысокий парапет. Перемахнуть через него, и…

      – Добрый вечер, Руся, – сказал Рудин, оставшись на месте. Ему показалось, что он на сцене, а она в зрительном зале.

      – Пусть пока все останется так, как есть, – подумал он. – Я еще не готов быть самим собой. Еще не время, хотя…

      Рудин пригляделся к Марусе. Короткая мальчишеская стрижка. Широкая рубаха навыпуск. Широкие брюки. В темноте цвет глаз не разобрать. Смотрит с усмешкой, изучает. Неожиданно для себя Рудин понял, что она не ребенок, как ему почудилось в их первую встречу. Она, скорее, дама без возраста. Не дама, барышня. Это старинное слово, пришедшее на ум, развеселило Рудина. Он вспомнил, как увидев ее, сидящую на парапете, замер в нерешительности и сдавленным, чужим голосом проговорил:

      – Добрый вечер. Не помешаю?

      – Нет, – ответила она, глядя на море.

      – Закатом любуетесь? – спросил он, желая привлечь ее внимание.

      – Не любуюсь, восторгаюсь, – ответила она с придыханием. Чуть подалась вперед, словно желая слиться с морем, с закатным солнцем. Прошептала:

      Вос-тор-га-юсь…

      Вот тогда-то он и подумал, что она – ребенок. Разве может взрослый человек восторгаться закатом? Есть ли у него на это силы? Выкроит ли он для подобных восторгов время? До этого ли ему, когда вокруг сто-о-о-лько забот и проблем?

      Он, Станислав Рудин, не в счет. Он приходит сюда на набережную, чтобы репетировать. Ему нужно отрабатывать голос. Нужно затвердить роль. И очень хороню, что появился зритель.

      – Как ваше имя? – спросил Рудин, приняв театральную позу. Хотя этого не требовалось. Девушка, сидящая на парапете, не обращала на него никакого внимания. Она смотрела вдаль. Но на вопрос его ответила. Рудину показалось, что она улыбается, произнося свое имя.

      – Меня зовут Ма-ру-ся.

      – Красивое у вас имя. Редкое. Ру-ся, – сказал он, не расслышав его полностью.

      – Редкое, – повторила она. – Редкое, как эхо заката.

      – Эхо заката. Я впервые слышу такое странное словосочетание, – проговорил Рудин. – Как вам в голову такое пришло: эхо заката?

      – Не мне, – сказала она. – Природе. А я однажды услышала и с тех пор… – она звонко рассмеялась, выкрикнула в пространство:

      – С тех пор я слушаю его каждый ве-е-е-чер…

      – Каждый, каждый, кажд-ы-ы-ы-й.

      – Ве-е-е-е-чер, – послышалось в ответ.

      А через минутную паузу, вздохом из небытия, из ночной тьмы:

      – Вас встречаю я…

      Рудин растерянно оглянулся. Набережная была пуста.

      – Кто мог сказать эти слова? Неужели они долетели с другой стороны причала? – подумал он.

      – Удивительное явление – эхо заката, не так ли? – спросила Маруся, повернув голову.

      – Да, – ответил Рудин, сделав шаг в тень. Ему не хотелось,