Междумирье. Евгения Фихтнер

стараясь изобразить на сером лице жалость.

      – И этот негодяй Ланселот ее бросил?

      – Конечно, зачем она ему нужна! Одно дело у короля под носом с женой развлекаться, другое дело – жениться на такой. На войну не уйдешь спокойно, рыцарей в свой дом не пригласишь. Правда? Кому они нужны, такие…

      Элейн не решилась сказать слово, вертевшееся у нее на языке. Ведь королеву еще не казнили. Вдруг король с ней помирится, а Тощая Мэри потом разболтает, что сапожница назвала Гвиневру дурным словом. Поэтому Элейн прикусила язык и глянула на соседку. Та изучающе смотрела в ее сторону. Но чувство справедливости распирало обеих сплетниц, поэтому после минутной заминки их диалог продолжился.

      – А еще говорят, что шут уговаривает короля не наказывать королеву и ее любовника, да только кто этого уродца будет всерьез слушать. Ее должны казнить, я так думаю. Правда, мой муженек думает, что добрый Артур ее пожалеет.

      – Зря! Таких надо примерно наказывать. Чтобы чужих мужей не отбивали. Когда назначена казнь? – с любопытством спросила Мэри, которой обязательно хотелось посмотреть, как расправятся с красавицей Гвиневрой.

      – Через неделю, наверное, – произнесла довольно уверенно Элейн.

      – Обязательно приду посмотреть, как накажут ту, что нарушила священный обет верности своему мужу.

      – Надеюсь, палач наточил топор поострее, чтобы королева долго не мучилась… – жалобно произнесла Элейн.

      Соседки переглянулись и понимающе рассмеялись…

* * *

      Ланселот стоял напротив Гвиневры и смотрел на нее печальным взглядом. Лицо королевы было безучастным. Она нерешительно теребила в руках шелковый платочек.

      – Уходи, Ланселот. Я приказываю тебе.

      – Ты меня не любишь? Скажи мне, что ты меня не любишь, и я сегодня же уеду из Камелота.

      – Уезжай и больше никогда сюда не возвращайся.

      Гвиневра тяжело опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись от рыданий.

      – Уходи, Ланселот! Я прошу тебя, сегодня же уезжай из города. Я не хочу тебя видеть, я не могу тебя слышать. Моя душа разрывается на части, когда я вижу, как страдает Артур. Я сделала свой выбор – я остаюсь со своим мужем, чтобы прожить с ним всю свою жизнь.

      Ланселот упал перед Гвиневрой на колени и зарылся лицом в подол ее платья.

      – Королева, умоляю, не гони меня прочь! Мне жизнь не мила, когда я не вижу твоего лица, не слышу твоего голоса, не чувствую твоего запаха. Чем мы провинились перед Богом, за что он нас так наказывает? Моя жена немного похожа на тебя, поэтому я согласился на этот брак. Я так часто называю ее твоим именем, что она уже не обижается на меня. Но продолжает ненавидеть тебя за мою любовь. Артур отдалил меня от своего двора. Мои друзья перешептываются за спиной, моя мать поджимает губы, когда слышит твое имя. Весь мир против нас, а я схожу с ума от любви к тебе.

      Гвиневра гладила плачущего Ланселота по волосам. Грустные мысли слишком долго одолевали этих двоих, и теперь слезами прорвались наружу. Почему они не встретились раньше? Ведь все