Междумирье. Евгения Фихтнер

сварливая Мэри.

      – Как! Ты не знаешь? Неужели твой муженек, напившись пива, не распевает песенку, которую сейчас поет весь Камелот? Или он умеет только драться? – голос толстухи стал сладким и заботливым.

      Мэри насупилась и вновь взялась за ступку, показывая, что разговор окончен. Толстая Элейн, поняв, что ее могут выставить за порог, сразу зачастила:

      – Мой муж неоднократно рассказывал мне, что жена короля Артура наставляет рога своему супругу с сэром Ланселотом! Совсем недавно кто-то отравил одного из рыцарей, положив на его поднос пропитанное ядом яблоко. И теперь сэр Ланселот боится, что доберутся и до него. А всесильный король, вместо того, чтобы расправиться с обоими, устраивает жизнь своего шута, Словно не замечая, что его собственная – трещит по всем швам!

      Заинтересованная рассказом, Мэри оперлась на стол и с интересом спросила:

      – И он уговорил Анетту выйти замуж за своего шута?

      Соседка перевела дух и продолжила, размахивая руками:

      – Да она с перепугу, когда услышала, что ее пригласили к королю, ревела на всю кухню! Она подумала, что ведут на допрос – ведь того, кто отравил рыцаря, так и не нашли. А королева клялась и божилась, что она тут не причем.

      – А причем тут королева?

      – Да этот рыцарь при короле обвинил ее и Ланселота в измене! Как радовался королевский племянник, ты бы знала! Он думал, что королеву приговорят к смерти, но ей опять все сошло с рук.

      – А зачем он хочет ее смерти-то? – не поняла Мэри, явно запутавшись в сбивчивом рассказе соседки – Ему какой резон в смерти королевы?

      – Да никакого! Он ее сам любит, но она никогда не отвечала ему взаимностью. А помнишь, мы были еще девушками, как Ланселот сбил его копьем с лошади – во время турнира? Вот с тех самых пор они и ненавидят друг друга.

      Мэри отломила кусок ячменной лепешки, лежащей в тарелке с отколотым краем, и задумчиво пробормотала:

      – И откуда ты все знаешь…

      Толстуха Элейн засмеялась, колыхнув животом:

      – Это я все узнаю от человека, который близок ко двору.

      – От мужа, что ли? Пока он обмеряет потные ноги рыцарей? – ехидно хмыкнула Мэри и, едва не подавившись куском, закашлялась. Элейн постучала ей по спине, намереваясь продолжить мыть кости Анетте, чья судьба ее волновала гораздо больше, чем участь королевской четы. Поэтому она пропустила укор в адрес мужа.

      – Конечно, от него! Представляешь, милая Мэри, король лично велел подготовить для молодоженов праздничный стол, и уже сегодня будут резать быков, чтобы накормить приглашенных рыцарей. Представляешь, эта дурнушка Анетта будет сидеть среди облаченных в доспехи рыцарей и ронять от страха куски на свое парчовое платье.

      – А разве на свадьбу рыцари придут в доспехах?

      – А как же! – возмущенно продолжила Элейн – Ведь они даже в них спят! И своим женам железные пояса одевают, когда на войну уходят. Чтобы они с другими мужчинами не могли встречаться, пока рыцарей нет дома. А