Золотые времена. Александр Силецкий

чего? – окликнул его Ривалдуй.

      – Да вот… в шахматишки бы сейчас… – высунулся из шкафа капитан. – Партейкой-другой перекинуться… Вдруг, знаешь, потянуло… Помнится, я как-то сеанс одновременной игры давал. На ста досках. Сотню партий подчистую проиграл, но из одной такую ничью вытянул!.. Загляденье!

      – Ишь ты как… Откуда ж эта одна взялась, коли все сто проиграл? – резонно заметил Пупель Еня.

      – Вот, я и сам удивляюсь…

      Тут снаружи раздалось переливчатое стрекотание, а вслед за этим гнусаво заухало, будто старый филин примостился на печной трубе.

      – Самокрутка прилетела! – встрепенулся Ривалдуй. – Я даже позабыл о ней… Кончай возиться, кэп, иди аппаратуру принимать. Твоя забота. А я подготовлю экран – видеозаписи смотреть. И, пока я разворачиваю, погляди-ка, Пупелёк, вон там, возле шкафа – цел ли гвоздик, чтоб экран повесить. Может, заржавел или погнулся…

      – Эх, давненько ж не было кино! – с довольным видом потер руки Пупель Еня. – Ведь известно: самое могучее из всех искусств! Покажут, а ты пялишься. И легкость в голове… В натуре – офалдеть!

      – Конечно. Манускрипт эпохи! – важно согласился Ривалдуй.

      Матрай Докука, с головы до ног облепленный лежалым пухом, вылез из комода.

      – Пропали шахматишки, – негодуя, сообщил он. – Нету! Везде обыскал. Думаете, я не понимаю? Совсем глупый стал? Ну, это вам так не пройдет! Спереть утеху для души… Наиглавнейшую! Ведь это ж надо!..

      – Да никто, кэп, и не крал, – обиделся Пупель Еня. – Аборигенам днем отдали.

      – А кто позволил?

      – Ладно-ладно, кэп, ты ступай, делом занимайся, – Ривалдуй подтолкнул капитана к двери. – Надоело уже, как ты нам проигрываешь.

      – На деньги вы со мной не играли! – бедово сказал Матрай Докука и вышел из каюты.

      Приписка на полях:

      Спасители Нации, талантливые дети КУКИЗЫ!.. Они все были авантюристами – по призванию и в силу разных обстоятельств. Не мошенниками, не ворами, а честными и непредвзятыми авантюристами. Первооткрывателями. И таких уж – боле нет… (См. комментарий.)

      Пункт девятый

      Запылал любовно отутюженный Ривалдуем стереоэкран, и тогда видно стало, как взлетела самокрутка.

      Внизу медленно проплывал один и тот же пейзаж – желто-зеленые лужайки, бесконечные поля с белыми цветами, редкие перелески, холмики, овраги, излучины реки…

      Потом наметились отроги гор…

      Перевалив через скалистый и почти безжизненный хребет, самокрутка встряхнулась и пошла на снижение.

      И тут все трое увидали город.

      Мосты, высотные дома, проспекты, многослойные развязки, погруженные в сиреневое марево… Чадили трубы заводов, мигали разноцветные огни, по улицам неслись диковинные экипажи, там и сям игриво золотились купола народных стадионов …

      Словом, сказка!

      – Вот он, вот он, перед нами! Черт возьми, вы только посмотрите!.. – гаркнул Пупель Еня, от возбуждения вскочив со стула. – Город! Городище!

      – Сядь, – приказал капитан. –