Охотники на троллей. Гильермо дель Торо

у нас репетиция, – она откусила кончик лакричного леденца и утопила его глотком колы. – Вам это интересно, джентльмены?

      Джентльмены – это звучало так музыкально, что мне захотелось надеть смокинг с гвоздикой в петлице. Я поглядел на ярко-розовый флаер, который держала Клэр. Неудивительно, что они играли «Ромео и Джульетту». Руководитель театральной студии, миссис Лич, усвоила урок относительно Шекспира на спортивном поле. Согласно традициям, это должна быть короткая получасовая пьеса с репетициями не дольше недели, и чтобы все упростить, она остановилась на списке из четырех укороченных пьес: «Гамлет», «Сон в летнюю ночь», «Макбет» и «Ромео и Джульетта». Последнюю играли столько раз, что она даже получила прозвище «РоДжу».

      – Пончики бесплатно? – Таб изучил красивую картинку. – Написано, что пончики бесплатно. Как такое возможно во время кризиса?

      Клэр негромко засмеялась. Ее щеки раскраснелись, а осенний ветерок выбил локон из-под берета. Она подтянула безукоризненный розовый рюкзак и выудила еще один лакричный леденец. Клэр обожала есть всякую дрянь, может, именно поэтому она и не выглядела доходягой, как самые популярные девочки. Лично мне наплевать, какие насыщенные жиры и рафинированные сахара повинны в ее великолепной фигуре.

      Смех ее звучал как случайно нажатые клавиши рояля.

      – Вот видишь! – показал на нее Таб, наградив меня триумфальным взглядом.

      – Это ловушка!

      – Я смеюсь над этим словом, мистер Дершовиц, – сказала Клэр. – Там, откуда я родом, их называют пышками. Не понимаю, что это за пончики такие.

      – О, – ответил Таб, – в таком случае давай подумаем. Завтра я должен идти на прием к стоматологу. Поставят новые брекеты. Ты, наверное, заметила, что я ношу брекеты. Надеюсь, новые будут еще краше старых. Но я мог бы перенести прием. Я всегда готов для пышек. А пончики застревают в зубах. Думаю, это не такая уж необходимая информация. Не знаю, чего это я еще болтаю, честно говоря. Но такой уж я. Болтун.

      Клэр изогнула губы в той же улыбке, какой одарила меня на математике, будто у нас есть общая тайна. Она начала говорить что-то о том, как на репетициях вечно не хватает мальчиков, и что в театральном клубе нужна «новая кровь», как сказал бы ее «папочка». Я кивал, но почти не слушал. Столько всего отвлекало меня от встречи с Клэр Фонтейн. Вообще-то я мог думать только об одном.

      ХЛОП, ХЛОП!

      Я выдернул из рук Клэр флаер и включил на полную мощность глупую улыбку.

      – Я приду, – сказал я.

      Таб пожал плечами и взял канареечного цвета флаер из рук придурошной театралки.

      – Приду за пышками, – вздохнул он. – Надеюсь, зубы у меня еще будут.

      – Вот и отлично! – Клэр на мгновение качнулась на носках туристических ботинок. – В полдень, прямо здесь, в школе. Выучите пару сонетов и поработайте над своим провинциальным акцентом!

      – Как в воду глядела! – сказал Таб.

      По лестнице спускались другие ни о чем не подозревающие мальчики, и девчонки ринулись