Дело сердитой плакальщицы. Эрл Стенли Гарднер

с Артуром почти сразу же после ухода прислуги. Ты ушла домой, оставив его сидящим в кресле. Он даже не проводил тебя до двери. Он остался в угрюмом настроении. Ты поехала на машине и проколола колесо, поэтому оставила автомобиль и пришла домой. Ты планировала поехать…

      – Но, мамочка, – перебила Карлотта, – они уже здесь. Не лучше ли вести себя так, будто я не собиралась никуда ехать?

      – Дорогая, ты забыла об упакованных чемоданах.

      – Поставим их в чулан.

      – Они могут сделать обыск.

      Звонок продолжал настойчиво звонить.

      – Только бы Харви ничего об этом не узнал, – прошептала Карлотта.

      – Но он адвокат, дорогая. Он мог бы помочь.

      – Я не хочу помощи такой ценой, мамочка. У Харви честные, но отдаленные намерения… Я люблю его. Артур Кашинг был плейбоем. Его намерения были нечестные и неотдаленные. Кажется, мне нравилось играть с огнем. Мамочка, тебе надо раздеться. Мы не можем больше не реагировать на этот звонок.

      Белл Эдриан сняла туфли и осторожно прошла босиком.

      – Иди ложись, дорогая, – сказала она, а затем, стараясь говорить сонным голосом, спросила: – Кто там?

      Единственным ответом был настойчивый, прерывистый звонок.

      – Секунду, – утомленно произнесла Белл Эдриан. – Сейчас накину что-нибудь.

      Она постояла у кровати, лихорадочно освобождаясь от верхней одежды, затем набросила на себя халат и пошла к двери зажечь свет на крыльце.

      Она увидела Сэма Барриса терпеливо стоящим на свету с покрасневшими от холода носом и ушами.

      Миссис Эдриан, зевая, открыла дверь и спросила:

      – Что… А, это вы, мистер Баррис! Что случилось?

      – Я хотел бы поговорить с вами, – сказал Сэм.

      – Как, в такой ранний час…

      – Это очень важно.

      – Ну ради бога. У нас здесь беспорядок, но входите. Пройдите в ту комнату. Вам нужно обождать, пока я оденусь.

      Сэм, казалось, чувствовал себя виноватым, когда усаживался на указанный миссис Эдриан стул.

      – Так в чем же дело? – спросила она.

      – Не знаю, как и начать, – произнес он, уставившись в пол.

      – Видите ли, мистер Баррис, я думаю, что в такую рань у вас что-то действительно ужасно важное…

      – Да. Вы знаете, у нас домик там, где…

      – Да, я знаю, где у вас домик.

      – И окна нашей спальни так расположены, что мы можем смотреть прямо в кабинет Артура Кашинга в его коттедже.

      – Смотреть прямо в кабинет! – воскликнула она. – Да вы находитесь на расстоянии городского квартала. Вы…

      – Верно, мэм, где-то около ста ярдов. Но видно достаточно хорошо ночью, когда комната освещена, шторы не опущены, и слышно ночью хорошо и отчетливо.

      – К чему это вы клоните?

      – Артур Кашинг, – сказал он. – В общем, я не хотел бы, чтобы моя дочь что-то имела с Артуром Кашингом.

      – Большое спасибо, – язвительно отозвалась миссис Эдриан. – Но, во-первых, современные дочери предпочитают жить собственной жизнью. А во-вторых, мне действительно не нравится, когда меня будят от крепкого сна, чтобы предупредить насчет друзей моей дочери. Ведь вы, как вижу, к этому ведете.

      –