Руби. Вирджиния Эндрюс

ублюдки распускают свои поганые руки!

      – Дедушка, идем, – твердила я, продолжая тянуть его за рукав.

      Наконец дедушка Джек двинулся по ступенькам вниз. Он пошатнулся и непременно упал бы, не поддержи его Пол.

      – Моя лодка… – бормотал дедушка. – Она у пристани.

      Он вырвал у меня руку и в очередной раз погрозил кулаком в сторону «Королевы каджунов»:

      – Пошли вы все… Никто из вас не помнит, какими были наши края до нашествия этих гребаных прохиндеев. Вы, сосунки, об этом и знать не знаете.

      – Ты уже им все высказал, дедушка. Пора домой.

      – Домой? Но я не могу идти домой, – пробурчал дедушка. – Она не пустит меня в дом.

      Я посмотрела на Пола и встретила его сочувствующий взгляд.

      – Дедушка, идем! – взмолилась я.

      Наконец он послушался, и наша троица неуверенно двинулась в сторону пристани.

      – В таком состоянии он не сможет управлять моторкой, – сказал Пол. – Давай я отвезу его, а ты отправляйся к бабушке.

      – Нет-нет, Пол. Я знаю здешние каналы куда лучше, чем ты.

      Мы с трудом отыскали дедушкину лодку и помогли ему забраться туда. Он тяжело рухнул на скамью. Пол помог ему устроиться поудобнее и завел мотор. Люди на пристани наблюдали за нами и осуждающе качали головами. Можно не сомневаться: в самом скором времени обо всем станет известно бабушке Кэтрин. Очередные дедушкины подвиги, разумеется, ничуть не удивят ее.

      Моторка отчалила от пристани, и через пару минут дедушка Джек уже вовсю храпел. Я подсунула ему под голову свернутый мешок. Он застонал и пробормотал что-то нечленораздельное.

      – Мне очень жаль, что так получилось, – повернулась я к Полу. – Прости.

      – За что ты извиняешься?

      – Наверняка твои родители рассердятся, когда об этом узнают.

      – Ерунда, – беззаботно бросил Пол.

      Но я помнила, с каким мрачным лицом бабушка Кэтрин спрашивала, как относятся к нашим встречам родители Пола. Наверняка они воспользуются этим случаем, чтобы доказать сыну: от членов семьи Лэндри лучше держаться подальше. А что, если сейчас, как и в прежние времена, кое-где появятся надписи «Лэндри вход воспрещен», о которых вспоминала бабушка Кэтрин? Неужели мне придется сбежать из нашей бухты, чтобы найти человека, которой захочет на мне жениться? Наверное, как раз это имела в виду бабушка Кэтрин, говоря, что мне лучше отсюда уехать.

      Луна по-прежнему красовалась на небе, но свет едва проникал под плотный навес из ветвей кипарисов, покрытых клочьями испанского мха. Когда мы углубились в болота, управлять лодкой в потемках стало непросто. Чтобы не натолкнуться на плавучее бревно, пришлось замедлить ход. Если лунные лучи проникали сквозь завесу ветвей, мы видели, как в воде поблескивают спины аллигаторов. Один принялся бить по воде хвостом, вздымая тучи брызг, словно хотел сказать: «Убирайтесь прочь!» Вдалеке мелькнул и тут же исчез силуэт болотного оленя – мы едва успели разглядеть сверкнувшие в темноте глаза.

      Наконец в сумраке появилась дедушкина хижина.