Руби. Вирджиния Эндрюс

улыбкой посмотрел на меня.

      Из открытой двери высунулась голова красавицы-блондинки с подведенными глазами, нарумяненными щеками и накрашенными губами. На ней была ярко-розовая шелковая блузка, на шее болталось длинное жемчужное ожерелье. Я невольно заметила, что несколько верхних пуговиц расстегнуты и грудь выставлена на всеобщее обозрение.

      – Доминик, не задерживайся, – капризно протянула она. – Я хочу сегодня ужинать у Арнода.

      – Не волнуйся. Времени у нас предостаточно, – бросил мужчина, даже не удостоив ее взглядом.

      Его внимание было поглощено моими картинками.

      – Кто это рисовал?

      – Я, сэр.

      Украдкой я разглядывала его невероятно дорогую белоснежную рубашку и прекрасно сшитый темно-серый костюм.

      – Правда?

      Я молча кивнула.

      Он подошел к прилавку поближе и взял картину с цаплей. Держа лист на расстоянии вытянутой руки, он несколько мгновений пристально разглядывал его.

      – У вас есть художественное чутье, – заявил он. – Довольно примитивно и в то же время выразительно. Вы учились рисованию?

      – Да, в школе, правда совсем немного. Вообще-то, я училась, рассматривая старые журналы по живописи.

      – Замечательно.

      – Доминик! – донеслось из лимузина.

      – Погоди! – отрезал он и улыбнулся, словно говоря: «Не обращай на нее внимания».

      Положив картину с цаплей на прилавок, он принялся рассматривать другие. В тот день их было пять.

      – Сколько вы хотите за все?

      Я бросила взгляд на бабушку Кэтрин, которая стояла с миссис Тибодо чуть поодаль. При появлении лимузина они прервали свой оживленный разговор. Выражение лица бабушки Кэтрин показалось мне каким-то странным. Она так настойчиво буравила покупателя глазами, будто хотела увидеть потаенную суть, которая скрывалась за обличьем богатого туриста, скупающего местные сувениры.

      – Пять долларов за штуку, – пробормотала я.

      – Пять долларов! – засмеялся он и добавил наставительным тоном: – Прежде всего не следует назначать за все картины одинаковую цену. Над этой, с цаплей, вы явно работали больше, чем над прочими. Значит, она стоит раз в пять дороже, чем остальные! – уверенно заявил он, обращаясь к бабушке Кэтрин и миссис Тибодо, которые слушали его так внимательно, словно он был профессором, а они – начинающими студентами. – Тут удивительно тонко проработаны все детали, – опять повернулся он ко мне. – Ощущаешь движение крыльев птицы, рябь, идущую по воде.

      Прищурив глаза и поджав губы, он вновь уставился на картину.

      – За все работы я дам вам пятьдесят долларов в качестве предварительной оплаты, – объявил он.

      – Пятьдесят долларов! Но…

      – Что значит «в качестве предварительной оплаты»? – вступила в разговор бабушка Кэтрин, подойдя к нам.

      – О, простите, я должен был представиться! – воскликнул джентльмен из лимузина. – Меня зовут Доминик Легран. Я владелец