Конь Рыжий. Алексей Черкасов

вставил Свиридов. – И, кроме того, в Петрограде мрут ребятишки от голода. Так что кони пойдут на мясо.

      – Ни к чему разговор, – отмахнулся Ной Лебедь. – Разве ты, Михаил Власович, свово Пегого не съел? Какого тебе еще коня надо?

      – Эв-ва! – не сдавался Сазонов. – В бою с батальонщицами ханул мой Пегий. Ежлив бы я иво сам прирезал, тогда бы другой разговор. Тут ты, Ной Васильевич, как по войсковым нашим порядкам, не прав, скажу.

      – Ну, завел, Сазонов! – укорил Павлов. – Хучь бы самим доехать домой в добром здравии, а то ишо с конями. Как бы ты, скажи, перетаскивал коня на пересадках из вагона в вагон?

      – Да он бы Пегого привязал сзади поезда, – пояснил язвительный Крыслов. – А чаво? И литера на проезд не надо, ей-бо…

      – Ну, будет, – оборвал разговор Ной.

      В этот момент в кабинет вошел приземистый человек в суконных брюках, пиджак расстегнут, жилетка под пиджаком, черный галстук на белой рубашке, лбина в четверть, лысый и, как особо отметил Ной, рыжая, аккуратно подстриженная бородка.

      Комитетчики не обратили внимания на вошедшего, занятые размышлениями о предстоящей дороге в отчие края. А Ной, напружинясь, вдруг сразу признал: это же сам Ленин! Он не раз видел его портрет в комнате комиссара Свиридова.

      Подвойский подумал, что Владимир Ильич решил просто послушать комитетчиков, не называя себя, как это он делал ежедневно в Смольном, когда заходил в семьдесят пятую комнату, в столовую или разговаривал с солдатами в коридорах.

      Но Ленин протянул руку сидящему рядом с Подвойским казаку:

      – Давайте познакомимся. Ульянов Владимир Ильич. Председатель Совета народных комиссаров.

      – Сазонов, – не без натуги вывернул казак. – Михаил Власович.

      – Солдат?

      – Числюсь – старший урядник, по войску, как округлили.

      Ленин подал следующему руку, тот сразу ответил бойчее:

      – Павлов, Яков Георгиевич.

      Следующий:

      – Вахмистр кавалерии Иван Тимофеевич Крыслов, Семипалатинского казачьего войска.

      Ной, как и все члены комитета, поднялся и ответил твердо:

      – Хорунжий Аленин-Лебедь, Ной Васильев, Енисейского войска Минусинского казачьего округа.

      – Очень приятно. Бывал в ваших краях. – Ленин пригласил комитетчиков сесть и себе взял стул, подвинулся поближе.

      – Товарищ военком, вы передали благодарность Совнаркома сводному Сибирскому полку за добросовестную службу?

      – Передал, товарищ Ленин.

      – Очень хорошо. – Ленин взглянул на рыжебородого Ноя: – Надо довести благодарность до каждого казака и солдата.

      Ной моментом поднялся:

      – Будет исполнено, товарищ председатель Совнаркома. Да только не достойны мы благодарности, как не удержали полк. Окончательно расшатали серые, то есть эсеры.

      – Это нам известно, – ответил Ленин и спросил: – Есть ли у полкового комитета вопросы к Совнаркому республики?

      Члены комитета, понятно, как в рот воды набрали.

      Отдулся председатель:

      – Один