Дерево на крыше (сборник). Виктория Токарева

Но это – потом. Это не скоро или никогда. Пока роза стоит в напряженной, гордой красоте, кажется, что она – вечна.

      Другая

      Она появилась в серый ноябрьский день. Молодая, тихая, в очочках. Студентка сценарных курсов.

      Ее сценарий приняли на «Мосфильме», но требовалась доработка. Александру предложили доработать сценарий.

      Александр согласился, поскольку находился в простое. Марго и Вера боялись его простоев. Ничегонеделание могло вылиться в нескончаемое застолье, а пьянство подрывало печень, вело к циррозу. А цирроз – это дорога в один конец, понятно в какой.

      Александр согласился на доработку.

      Договорились работать у него в доме. Рабочий день начинался в десять утра.

      Девушка явилась без опоздания, ровно в десять часов, – милая, тихая. Вера напряглась: в тихом омуте черти водятся.

      Но никаких чертей не предвиделось. После первого знакомства выяснилось, что девушка замужем, имеет ребенка. Успела окончить педагогический институт. Значит, умная и серьезная. Вера успокоилась и даже расположилась к молодой сценаристке. Звали ее Леонсия, сокращенно Лена.

      Лена и Александр начали работать в его восьмиметровой комнате. Друг против друга. Посередине маленький журнальный столик, на нем пишущая машинка.

      Александр довольно быстро заметил в Лене одну особенность: она умела и хотела только сочинять и записывать. Все остальное ей было совершенно неинтересно. Ей было все равно – какое в стране политическое устройство. Она не понимала: как можно выходить на Красную площадь и протестовать в одиночку? Разве не лучше что-нибудь придумать и записать?

      Лена плела свои сюжеты и не хотела иной участи. Как паук, который вырабатывает в себе паутину, сам из себя ее вытягивает и плетет в ажурную сетку – простую и сложную одновременно. Ей были интересны только те люди, которые возбуждали в ней желание работать, доставать из себя паутину.

      Талант многое прибавляет к жизни, но столько же и отнимает.

      Лена не решалась на второго ребенка. Ей казалось: ребенок отвлечет ее от чистых листков. Не даст создать главную книгу.

      Какое заблуждение… Разве можно сравнить человека, рожденного тобой, с какой-то книгой… Но это становится понятно потом, в конце жизни. А пока идешь по чистому снегу, прокладываешь свою лыжню, свою дорогу – только это и важно. Идти и оставлять след.

      Александр и Лена уселись друг против друга и прочно замолчали.

      Лена не знала, в какую сторону двигать замысел. Ей было стыдно за то, что она такая тупая и тугая.

      – Извините, пожалуйста… – проговорила Лена.

      – За что? – не понял Александр.

      – За то, что я ничего не могу придумать.

      – И ты извини, – сказал Александр.

      В голову ничего не шло.

      Александр взял гитару и стал бренчать. Бренчал он хорошо. Лена в этом понимала.

      Александр бренчал. Вдруг отложил гитару и сказал:

      – Нужен третий идиот. Он перевернет действие с ног на голову.

      – Какой третий идиот?

      – Кто