Огненные письмена. Маркус Сэйки

многотысячную толпу, услышать громкие разговоры и крики детей. Может быть, даже смех. Но его взгляду предстали около ста человек. Они безучастно ходили по игровой площадке, разговаривали шепотом, старались не поднимать глаз. За ними наблюдали десятки вооруженных солдат. Ощущение возникало такое, будто ты попал в тюрьму или зоопарк. За площадкой были удалены кресла для зрителей, и наклонное пространство застроено рядами панельных комнат, похожих на детальки «лего». Ряды за рядами уходили в темноту. На гулком стадионе стояла тревожная тишина. Голоса, едва звучавшие на площадке, заглушались тяжелым грузом всего этого пространства.

      «Кто-то все это спланировал заранее, – вспомнил Купер слова Итана. – Какова вероятность того, что он действовал от чистого сердца?»

      У солдата, стоявшего возле лестницы секции С, на подбородке расцветало целое созвездие прыщей. Проверив предъявленные ему значки, он спросил у Купера:

      – Хотите, чтобы я отпер, сэр?

      – Их держат взаперти?

      – Да, сэр. В целях безопасности.

      Купер уставился на него и сказал:

      – Си-шесть-восемь.

      Охранник пошел наверх, Купер двинулся следом, держась одной рукой за перила. Он вдыхал застоялый запах пива и вел подсчеты в уме.

      «Семь в одном ряду, двадцать рядов в секции, двадцать секций, всего около трех тысяч. Три тысячи клеток.

      Клеток для таких, как ты».

      Когда они дошли до клетки Винсента, охранник провел карточкой по считывателю электронного замка, взял на изготовку винтовку и объявил:

      – Си-шесть-восемь! Посетитель.

      Он потянулся к ручке двери, но Купер остановил его:

      – Я сам.

      – Вы уверены?

      – Уверен.

      Он дождался, когда охранник уйдет, и открыл дверь.

      Панельная комната имела в ширину менее полутора метров и в длину около двух с половиной – размер стенного шкафа или листа фанеры. Коробка без окон, места достаточно лишь для койки и биотуалета, вонь которого стояла в воздухе. У лежащего человека были тонкие черты актера с рекламы шотландского виски, хотя его привлекательной внешности не шли ни синяк под глазом, ни сломанный нос.

      Не отводя взгляда от лампы, Винсент Лус сказал:

      – Вы не охранник.

      – Меня зовут Ник Купер. Нам нужно поговорить.

      – О чем?

      – Не хотите подышать воздухом? – спросил Купер, показав на дверь.

* * *

      Прежняя ложа для прессы – вот самое тихое место, какое им удалось найти, отсюда когда-то трехмерные камеры вели запись игр «Ников». Винсент прислонился спиной к наружной стене, уставился на превращенную в тюрьму арену. Его побитое лицо отражалось в стекле.

      – Вы здесь ведете допросы и пытаете водой? Должен вам сказать, я ничего не знаю о тайных планах анормальных.

      – Я хочу поговорить о докторе Эйбрахаме Каузене.

      – Вы шутите? – повернулся к нему Лус, и в его глазах сверкнул огонек. – Невероятно.

      Купер хотел было объяснить, но передумал.

      «Это