Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр Вельтман

понравилась, так выпей еще… Смотри же, прямо к нам веди, не слушай других…

      – Небойсь; да закусить, брат жидовочка, дай чем-нибудь.

      – Сейчас, сейчас; вот два бублика.

      – Довольно одного. Так прощайте же покуда.

      – Офицер твой любит играть, может быть, в карты, так мы ломберный стол поставим, – сказала Пейса.

      – И играет, и гуляет, – отвечал улан, моргнув глазом.

      – Женатый или нет?

      – Какой женатый!

      – А богатый?

      – Да сорит деньгой; куда их беречь: и поигрывает, и вашу братью задаривает… щедрый, нечего сказать! Ну, поеду навстречу.

      – Прямо сюда, да не ошибись. Я пошлю фактора на заставу… Хаймэ! гэ!

      Пейса что-то пробормотала, и Хаймэ побежал за уланом.

      – Хвалит своего офицера, – сказала Пейса, выходя за ворота, – в карты играет…

      – Э?

      – И богат; вот и играйте с ним.

      – Э?

      – Да; со своим братом офицером лучше вам играть; а эти паны в париках – шулера.

      – Э?

      – Да, я вам говорила.

      – Э? Сидоров, дай трубку.

      – Трубку-то я подам, сударь, да пустую.

      – Табаку нешто нет? Поди возьми у Соломона фунт.

      – Поди возьми! – бормотал косолапый кавалерист-денщик про себя, отправляясь в лавку, – пожалуй возьму; мне что! я поди возьми, так сам не будет отвечать… Эй, давай фунт табака барину.

      – Фууунт?

      – Да, фунт! сказано фунт, так фунт. – У тебя карбованный али сто?

      – Да, сто! как бы не так!

      – Давай деньги.

      – Поди у барина возьми, он тебе даст.

      – Даааст? а у барина деньги есть?

      – A у кого ж и быть деньгам, как не у господ? Ну, давай же или сам неси; барин велел фунт табаку принести; ну и ступай.

      – Велел?

      – Говорят, велел; ступай, он, чай, расплатится с тобой.

      – Расплатится?

      – Стало быть, расплатится, когда велел целый фунт приносить.

      – Пойдем, пойдем.

      – Пойдем.

      Между тем офицер, не дождавшись табаку, отправился по соседству, корчем через пять, к пану Желынскому.

      Пан Желынский был знатный игрок, старый пес в рыжем парике, с преотвратительной наружностью. Все знали его ремесло, говорили ему в глаза: «Ты, пан, шулер! с тобой нельзя играть!» Он на это издавал звук: «хэ, хэ, хэ, хэ?», садился за стол, высыпал горсть червонцев, разламывал звучно обертку колоды, раскидывал ее, как веер, и, пропустив с треском карту в карту, клал тихо на стол и произносил: «Не угодно ли?» На это магическое слово ничего нельзя было отвечать, кроме: «Угодно!»

      – Пан, реванж за тобой, – сказал офицер, входя в квартиру пана, который играл в это время на скрипке вариации Плейеля[6]. – Отыгрываться я не хочу; а будем играть пополам.

      Желынский, положив скрипку, посмотрел вопросительно на офицера.

      – Ну, пан, хочешь вместе, идешь на половину?

      Желынский отдул губы и сделал знак, что он не понимает этих слов.

      – Послушай, пан, ты со мной не церемонься; ты меня обдул, а я тебя отдую, мне все равно; я проиграл тебе ремонтные

6

Плейель Игнац (1757–1831) – немецкий композитор. Его квартеты для скрипки и фортепианные сонаты пользовались широким распространением.