Город белых паломников. Роман. Сергей Долженко

к девяти часам вечера уже и спились и спелись. На втором этаже в зале, на мраморной лестнице, в вестибюле и обоих туалетах фейерверком рвалось искреннее и неудержимое веселье. Перезнакомились, передрались и перецеловались – все бывало в эти волшебные вечера!

      Что здесь годы и чины… Ребятишки лет под сорок доверчиво разглаживали коленки юным спутницам; младые юноши бойко конфликтовали из-за дам в зрелых годах, а те уже соглашались перейти с сухих вин на водку…

      Киоскер, напротив, был солиден и трезв. За столиком городская элита: Слава Морозов – диск-жокей при ДК, Павлик Растопчин – машина, Мариночка – книги. Глаза – точно льдинки в цветном коктейле… изогнулась в кресле нежным стебельком… Последнее приобретение Юлая, человека разрушительной силы, временно и. о. Карпа.

      На скатерти все строго: молдавский коньяк, шоколадное ассорти, кофе и голые апельсины.

      Пропустили по одной рюмашке, по второй… Лихой гвалт вокруг бодрил, жег кровь. Радужный туман сгущался, в груди задавило от беспричинного смеха, соседка умна, красавица, а жизнь именно сейчас стала приниматься как бесценный и изумительный дар!

      Грубым викингом залетела на стол водка, поданы дежурные бифштексы, забыты мелкие пакости дня. Юлай необыкновенно мягок – вокруг его кряжистой талии руки Мариночки, возносит тост… да и пошло-поехало…

      Киоскер растрепанный, добрый, несколько раз вытаскивал смеющуюся усталую Наташу к столу, целовал ей руки, поил коньяком. Знал, что вскоре будет ее минута, когда он погаснет в толпе ревущих поклонников, и поэтому заранее демонстрировал свои права на нее.

      И вот завсегдатаи нестройно, но рьяно забили в ладоши:

      – Натали! Натали!

      Новички озирались, хор полнился, выкрики нарастали, музыканты поспешно освобождали центр своего гнезда, и туда, наконец, впорхнула невысокая девчонка в строгом бежевом костюме, по виду совершеннейшая школьница. На чистом прихмуренном личике гранатовая полоска губ и челочка, краем бегущая на распаленные зеленые большущие глаза.

      – Натали! Натали! – гремел ресторан. Киоскер ревниво и гордо оглядывался.

      Стремительной дробью рванул ударник, запрыгали клавиши синтезатора и бешеным вихрем закружила по залу исступленная мелодия! На мгновенно взятой рискованной высокой ноте понесся вскачь головокружительный голосок:

      А на последнюю, да на пятерочку,

      Куплю я тройку лошадей!

      И дам я кучеру на водку,

      Эх, погоняй, брат, поскорей!

      Сколько удали, сколько безоглядной решимости было в этих словах, сколько свободы! Дикий пляс эпидемией разразился в «Универсале»…

      Ах, где ж вы, кони вороныя?

      Ах, унесите вы меня.

      Туда, где девки молодые,

      И ночи – полные огня.

      Крикнула гитара, замерла гармонь. Взлетели Наташины руки в отчаянии…

      Чего-то нет!

       (бом-бом-бом-бом – рассыпался трелью ударник)

      Чего-то жаль! (бом-бом-бом-бом)

      Куда-то тройка